Продана
Шрифт:
— Можно сказать и так. Сомневаюсь, что вам нужны все детали — вы как пить дать получили достаточное их количество ранее, — но Доминик любил унижать меня, заставлял меня чувствовать себя ужасно. Он изолировал меня от моей семьи и друзей. Эштон сделал всё возможное, чтобы заставить меня увидеть, что я достойна того, чтобы со мной хорошо обращались. Что я достойна быть любимой.
— И так мистер Хоуз не требовал денег за три месяца, как заявляет ваш муж.
Приближённость сказанного в реальности пугала меня. Что, если я выдам себя? Пытаясь думать
— Нет, он этого не делал.
Его глаза сузились.
— Вы знаете, что ранее мистер Хоуз попадал под расследование нелегального ростовщичества?
Я покачала головой, надеясь показаться невинной.
— Эштон владеет тремя ресторанами в центре города.
— Какие отношения вас связывают с мистером Хоузом?
— Мы с Эштоном живём вместе, — я вырисовывала маленькие кружки на столе. — Когда я увидела Доминика на прошлой неделе, то сказала ему, что подаю на развод. Видимо, он решил навредить Эштону, назвав меня его рабыней.
Детектив кивал при каждом слетавшем с моих губ слове. Его глаза прищурились, голос звучал спокойно.
— Я видел такое много раз, миссис Толли, хотя и не в такой крайности, на которую пошёл ваш муж. Для любящего плохое обращение мужа не редкость сделать нечто подобное, когда жена говорит, что уходит, особенно к другому мужчине.
— Это означает, что вы отпустите Эштона?
Мужчина откинулся на спинку кресла и посмотрел на меня.
— Хоть мне и доставит огромное удовольствие арестовать члена семьи Хоуз, — его взгляд метнулся к Артуру, который сидел прямо, глядя перед собой, — это тот случай, когда я считаю, что они невиновны, и на самом деле помогли кому-то в ужасной ситуации.
Я затаила дыхание, ожидая продолжения.
— Так что да, миссис Толли, при данных обстоятельствах мистер Хоуз может быть свободен.
Мне хотелось вскочить и обнять его. Было нечто, что я никогда не говорила Эштону, но он заслуживал услышать эти слова, когда мы останемся одни, а не по телефону и не через стеклянное окно. С большим усилием я сдержала себя и произнесла только:
— Спасибо.
В уголках его глаз собрались морщинки, когда он улыбнулся.
— Пожалуйста. Хотелось бы предупредить вас, но думаю, вы уже знаете об Эштоне больше, чем говорите.
Мгновение все молчали. Я могла бы уйти, ничего не сказав, но мне нужно было, чтобы детектив Линч знал.
— Эштон любит меня. Он заставляет меня чувствовать себя принцессой, такой, какой я никогда не чувствовала себя раньше. — Чуть не добавила, что мне плевать, чем он занимается, но я полагала, что это слишком много.
Детектив Линч встал.
— Дайте мне несколько минут, чтобы заполнить все документы, и мистер Хоуз будет свободен.
Когда дверь за ним закрылась, я повернулась к Артуру.
— Почему вы ничего не сказали?
Он просто взглянул на меня.
— Потому что это ваша история. Мне не нужно защищать вас от ваших собственных действий.
Теребя подол рубашки, спросила у него:
— Как думаете, много
В ответ адвокат покачал головой.
— Не тогда, когда здесь Малколм. Они его терпеть не могут. Захотят выпроводить отсюда как можно скорее.
Я кивнула и принялась играть с тем, до чего могла дотянуться. Вся ситуация заставила меня перенервничать. Обвинит ли меня Эштон в случившемся? Нет. Он не такой. Артур накрыл мою руку и утешительно мне улыбнулся. Ожидание, надо полагать, не оказывало на него большого влияния. Вполне вероятно, это стандартная процедура.
Казалось, прошла вечность, прежде чем дверь открылась.
— Мистер Хоуз свободен.
Спрыгнув со стула, я буквально помчалась к двери. Ладонь опустилась на мою руку, и я посмотрела в глаза детектива Линча.
— Я понимаю, что Эштон относится к вам лучше, чем когда-либо Доминик, и мне кажется, вы прекрасная женщина, просто… пожалуйста, будьте осторожны.
Взглянув на его руку на моей, я ответила:
— Я точно знаю, во что ввязываюсь.
Обойдя его, я побежала по коридору в лобби, белокурая голова Эштона привлекла моё внимание. Он стоял спиной, разговаривал со своим отцом и братом. Миллер указал в мою сторону, и Эштон медленно повернулся, его зелёные глаза, мерцающие за очками, остановился на мне.
На долю секунды я замерла, ожидая его реакции. Когда медленная сексуальная улыбка тронула его губы, я бросилась к нему.
Глава 28.
Эштон
Елена ринулась по коридору прямо ко мне в объятья. Вцепилась в ткань моего пиджака на спине, словно от этого зависела её жизнь. Ощущение её тела, прижимающегося ко мне, казалось таким правильным. Я обнял её одной рукой за талию, а другую поднёс к лицу, наблюдая, как её глаза мерцают от сдерживаемых слёз.
— Елена, что случилось?
— Мне так жаль. Это всё моя вина, — она всхлипнула и уткнулась головой в мою грудь.
— Елена, посмотри на меня, — потребовал я. Её заплаканный взгляд встретился с моим. — Ты не виновата в том, что сделал этот идиот.
Мои губы опустились на её — кому есть дело до того, что я стоял посреди полицейского участка? Как пить дать не мне.
Она быстро сдалась поцелую, и тело ещё сильнее вжалось в моё, когда я скользнул языком в её рот, углубляя поцелуй. Я бы взял её здесь и сейчас, но кашель подсказал мне, что пришло время отпустить. У нас будет всё время мира, когда мы вернёмся домой.
Её грудь поднималась и опускалась с каждым затруднённым вдохом.
— Я люблю тебя, — выпалила она.
Забывшись, я поднял её на руки, обвив ногами свою талию.
— Позвоню вам позже, — бросил я через плечо отцу и Миллеру. Я так ждал этих слов от неё, и сейчас, когда она сказала их, я не собирался когда-либо её отпускать.
Я вышел на улицу, и, как и ожидалось, нас ждал Льюис. Когда зрителей вокруг нас не осталось, я посмотрел ей её глаза.
— Я люблю тебя так сильно, Елена. Останься со мной. — Это не было приказом, но я не собирался спрашивать об этом.