Проданная Истинная. Месть по-драконьи
Шрифт:
— Ты нас боишься, ибо мы не пощадим тебя, — на губах Анвара зажглась знакомая яркая улыбка, и меня пришило ужасом.
В сочетании с совершенно бесстрастным лицом и отсутствующим взглядом, он выглядел древним богом, сошедшим к смертным. И это «нас». Я и забыла, каким высокомерным он может быть.
— Ты потерял дары богини, — взгляд Хисса метнулся по черным рядам собратьев, берущих победу численностью, и вернулся к Анвару уже умиротворенным. — Без доброты богини, ты просто сильный дракон. Но не самый сильный. Без богини ты уступаешь в силе клану Леяш и клану Шиин, поэтому я убью тебя и заберу твою землю и твою жену. А тебя посажу в каменный мешок и буду пытать четыре столетия, пока ты не сгниешь от потери магии.
После такого пламенного заявления я была вынуждена протрезветь от ужаса.
Я предполагала, что Хисс и Анвар знакомы хотя бы по той простой причине, что ифритам в Сопределье медом намазано, но ошиблась. Это не было похоже на знакомство. Это было похоже на маленькую и очень личную войну.
— Когда скажу, перекидывайся, Аль, — бесстрастно сказал Анвар, словно не заметил слов Хисса, и того перекосило от гнева.
Поежившись от холода, кивнула.
— Перекидывайся.
Наверное, сработал рефлекс. В голове еще крутились слова Анвара, а тело уже автоматически перестроилось в первородную форму, снося в сторону ставшего маленьким и далеким ифрита по имени Хисс. В крылья ударил ветер, и я поднялась на несколько метров вверх, паря над Анваром.
Миг назад мне казалось, Сопределье пылало белым демоническим огнем, но теперь я видела, как по земле полз жутковатый морозный узор. Заледенели кусты роз, высаженные вдоль храма, а взорванные стены стали напоминать причудливый сахарный домик — весь белый от снега и льда.
Среди ифритов началась паника. Некоторые от безысходности лезли обратно в разлом, навстречу перевертышам, и погибали. Ифриты переносили заражение гораздо хуже драконов.
Зажатые между холодом и перевертышами, ифриты метались по территории Гнезда, выискивая укрытие от ледяной магии герцога.
Белое демоническое пламя не жгло и не грело, лишь ломало землю, да чертило в воздухе руны. Из лекций по истории Сопределья я знала, что холод не причиняет вреда жителям и официальным гостям Сопределья. Герцог даровал им свою милость. Просто до этого дня, я не думала, что его милость так буквальна.
Даже я, чувствуя холод на тонких веках и кожистых перепонках лап, не ощущала пагубного воздействия ледяной магии. Холод был терпим. А когда меня накрыло тонким и прочным, как стекло щитом Анвара, стало совсем тепло. Мне оставалось лишь нежится в безопасности, наблюдая, как ифриты застывают меловыми фигурками и рассыпаются со стеклянным звоном на сотни осколков.
Так красиво и так страшно.
Анвар поднялся в воздух следом за мной, похожий на пылающий факел, филигранно уходя от чудовищной белой вспышки, а после камнем бросился вниз, атакуя Хисса. Видящий сны метнулся подобно зайцу, выворачивая пламенем пласты земли и выставляя их щитами. Анвар бил их хвостом, словно в насмешку не желая тратить на противника магию.
И Хисс дрогнул. Потом побежал. А после очередной защитной вспышки рассыпался хрустальной крошкой, как снежная фигурка, вылепленная неловкой детской рукой.
Но практически сразу Анвара с земли атаковал подоспевший отряд ифритов. Эти действовали слаженно, умно, неспешно, чертя своей магией прямо на земле языческие руны, которыми их наделили боги.
Анвар чередовал огненный дождь с ледяными потоками, но богиня выпила половину его магии, а ифритов было слишком много. У многих оказались артефакты, защищающие от магии Фалаш. Отряды переформировывались, меняли тактику, сбивали с толку и, все чаще, прикрывались перевертышами.
Уже скоро земля оказалась усыпана телами ифритов и драконов, мертвыми кайранами и пылью разбитых артефактов.
Я чувствовала себя зрителем, случайно шагнувшим из кинозала на экран. Все что я могла — парить в небе, глядя, как схлестываются в кровавой бойне смуглые орды ифритов с белокожими драконирами. Темная языческая магия билась против белого потока драконов, меч против пики, огонь против огня.
У Вороша оказалась обледеневшей половина лица, у Диана висела плетью правая рука, и ему уже не удавалось перекинуться в первородную форму. Лучше других держался Кастор. Кажется, его роду была доступна холодная магия этой земли, и магия Анвара хотя и не проявлялась в нем в полной мере, была ему все же доступна. Но и на него накинулись сразу четверо, и он медленно, но отступал.
Потихоньку расклад менялся не в нашу пользу. И стратегию битвы меняли перевертыши. Впервые за этот месяц я подумала, что нападением на Сопределье руководил вовсе не Хисс. Истинный церемониймейстер битвы остался за кулисами военного театра.
Магия Анвара лилась на землю ледяным дождем, а рядом лилась его кровь.
В груди шевельнулся страх. Я не могу потерять его снова.
Расправив крылья, ударилась всем телом о тонкую преграду щита, после дохнула огнем, потом, уяснив, что добром Анвар меня не выпустит, решилась на хитрость.
«Проси его дракона, — шепнула онемевшими губами своей драконице. — Проси, как умеешь, иначе они оба умрут».
Взывать к животной сути мужчины, особенно в минуту боя, считалось не самым красивым поступком. Вот мной самой и считалось. Но я помнила вкус зелья, холодную руку Анвара, черные тени век, его запрокинутое к небу лицо, исписанное кровью.
Спустя миг щит поддался. Лишь на мгновение дал слабину, чтобы вновь обрести кристаллическую твердость, но я успела, навалилась всей огневой мощью, выдавливая себе проход.
— Вернись, Аль! — рык Анвара, усиленный Зовом, разорвал небо, но я не послушалась.
Теперь, когда я скинула щит, его ослабленная потерей крови и магии драконья суть чувствовалась особенно остро.
В эту секунду я знала, что делать.
— Прости, — сказала искренне. — Только не злись. Я просто не знаю другого способа.
Шум боя перекрывал мой голос, но Анвар услышал.
Полоснул белым от ужаса взглядом, рванулся за мной, но языческие руны ифритов крепко держали его в ловушке, не давая двинуться. Он был магически опустошен. Его отчаянный Зов оглушил меня, но вокруг было так много крови и смерти, так много потерянного времени.