Проданная Истинная. Месть по-драконьи
Шрифт:
Герцог загнал меня в ловушку, но я больше не одна. Есть друзья, есть Бертель и Калахне, даже мама у меня теперь немного есть. Со мной ладят однокурсники, и многие неприятели давно стали, если не друзьями, то хорошими товарищами. Этот тщательно ненавидимый мир потихоньку начинал мне нравиться.
Из мыслей меня выдернуло аханье Лиан.
— Что… Что это?!
Расческа упала на пол, а около нее сгрудились девочки. Все трое с интересом уставились на мои волосы и снова заахали. Тяжко вздохнув, я попыталась высвободить свои ненаглядные из цепких дружеских рук.
Раньше
— Что случилось? — спросила строго.
— У тебя… Понимаешь, у тебя вот тут метка.
— Какая еще метка? — уточнила раздраженно и вдруг поняла.
Метка Истинной.
Сердце дернулось и как будто остановилось. Медленно подняла руки к волосам, а после бессильно уронила обратно. В голове было пусто.
Ну ты же хотела метку, шепнула темная часть моей души, и вот она тут как тут. Радуйся.
— Никогда не видела, чтобы метка была скрыта волосами, ее же не видно, — изумилась Айне.
Лиан согласилась.
— Поблескивает, только когда проводишь пальцем или расческой. Жаль рисунок не виден. Эй, скромница, признавайся, кто твой милый?
Я сидела окаменевшая, оглушенная. Кандидат в Истинные у меня был примерно один, но ведь у герцога уже есть Лале! Я собственным глазами видела метку на ее руке!
— Какое чудо, дар небес, Истинные все реже встречаются в Вальтарте!
Пять лет тупой собачьей любви — это драконы называют связью Истинных? Чудом, светом, божьей милостью.
Это Анвар чувствует к Лале? Желание лечь на брюхо и ползти, чтобы преданно лизнуть руку, умолять о прощении, когда та сердита, подняться под солнце и кинуться на камни, если Истинная пожелает.
Резко встала, развернувшись к девочкам, недоплетенные волосы рассыпались по плечам.
— Это секрет, — сказала жестко. Ткнула пальцем в затылок, где гнездилась странная метка и пояснила. — Чтобы никому ни слова, ясно?
Взглянула на подруг и только рукой махнула. Все трое сияли, как зеркала на солнце.
— Мы никому-никому, никогда!
— Это герцог, да? Я все видела, он тебя поцеловал, а ты его… по щеке погладила.
— Да! Один раз и с размаху… погладила.
Соседки веселились вовсю. И что особенно обидно за мой счет.
— У герцога уже есть Истинная, — отрезала я, но веселье и не думало прекращаться.
В следующие пять минут я узнала, что Лале недостаточно красивая, недостаточно умная, капризная, злая, испорченная и метку себе тушью нарисовала. А я хорошая и возьму их фрейлинами.
Амбициозные фантазии били ключом. Ну хоть не разводным, и на том спасибо.
По зданию пронесся неуловимый гул, от которого вставали дыбом все волоски на коже. Так Академия оповещала учеников о следующем занятии, но, прежде чем Айне метнулась к двери, я поймала ее за плечо:
— Никому не слова, — напомнила ласково. — Иначе Истинная герцога расстроится, а мы всем квартетом пополним каменные мешки под Академией. Там, говорят, жильцов не хватает, палачей тренировать не на ком.
Для наглядности ткнула пальцем в пол, и лица дракониц побледнели. Герцогский гнев перестал быть фигурой речи в ту секунду, как он лично приволок одного из шпионов императрицы в темницу, оставив на мраморном полу Академии широкий кровавый след. Полы сутки замывали.
Они же сами мне об этом и рассказывали.
Гуд повторился. Тяжелый, низкочастотный. Нечеловеческий. От него тошнило и выворачивало кишки. На оповещение о новом уроке он походил не больше, чем дрель походит на флейту.
Меня мгновенно накрыло тошнотой, а Минхе слабо схватив меня за руку, стекла на пол. Следом вповалку упали Лиан и Айне. Я даже не сразу поняла, словно гул вместе со слухом перекрыл зрение и чувствительность.
С трудом активировала щит, но он лишь немного перекрывал страшный звук, от которого дрожали стены и плавились стекла. Плавились прямо у меня на глазах. Здание… рушилось. Я бросилась сначала к Минхе, после к Лиан, пытаясь привести их в сознание, да где там. Уж если их этот гул в себя привести не может, то я и подавно.
«Уходим, — жестко сказал драконица. — Если останемся — умрем».
— Я не могу, — сказала тихо, — не могу их тут оставить. Они же погибнут.
«Беги…» — голос драконицы оборвался.
Скрипнув зубами, подняла на руки Минхе, и попыталась воплотить крылья. И не смогла. Зажмурилась, сопротивляясь накатившей панике. Мерзкий гул перекрывал магию, словно внутри моего тела поставили дамбу, и сила текла куда угодно, но только не в заклинание. Я вновь стала обычным человеком, беспомощным, как котенок.
Магии нет, дверь заблокирована, а руки дрожат от тяжести тела, накатывает дурнота. Просто пусть нас кто-нибудь спасет, все равно кто! Милене, Анвар, Кастор, да хоть богиня Смеха…
Вот только нас никто не найдет. Двух чужачек поселили в заброшенной части жилого крыла под предлогом ремонта, у нас даже выход был отдельный, дабы сиятельные и титулованные не видели по утрам неугодные физиономии. Ремонт давно закончился, а мы здесь так и остались.
Ужас прокатился колючей дрожью по коже. Если бы Лиан и Айне не заглянули к нам, то остались бы живы.
— Но они живы, — сказала вслух. Голоса было не слышно, но я знала, что в нем был гнев. — Они живы, и я их вытащу.
Ярость накатила волной. Я скомкала в шар темную часть потока и ударила в дверь. Та разлетелась в щепки, а после застыла в пространстве тысячью щепок, словно ударилась о разлитый в воздухе клей. Левую стену сплющило, входы в пустые комнаты перекосило ромбом, лопнувшие стекла лежали сверкающим ковром.
Прижав Минхе покрепче, я шагнула в коридор.
Наверное, так особо храбрые ведьмы шагали в костер. Тело полыхнуло болью, как облитое жидким огнем, согнулось, скрючилось. Сила незнакомой магии гнула меня к земле. Немыслимыми усилиями я, скорее, проползла, чем прошла короткий коридор и вывалилась из запертой арки прямо под знакомые, изящной выделки сапоги. Дрожащими руками уложила Минхе на траву, оберегая от удара, и подняла взгляд.