Проданная Истинная. Месть по-драконьи
Шрифт:
— Чего ты хочешь? — спросила хрипло.
Лале сложила губы в подобие усмешки, хотя выглядело это отталкивающе и чужеродно.
— Вот это совсем другое дело. А ты поумнела с тех пор, как умерла, сестренка.
Сестренка?
Я буквально окаменела. Кровь застучала в висках.
— О чем ты говоришь?
— Перестань, — Лале равнодушно рассматривала мое лицо. — Надо меньше петь в зельеварных, я твои песни наперечет знаю, уж больно голос у тебя редкий. Отдай мне вещицу.
Но… это невозможно! На зельеварных стоит магический блок,
— Какую вещицу?
Лале усмехнулась. Я смотрела на нее и не узнавала. Когда она стала… такой? Раньше она хотя бы была веселая, хоть и злая, а теперь ни смешочка, только губы кривит.
Мысли в голове метались, как мышки в пустом жбане. Я не могла. Просто не могла думать в присутствии сестры и не ошибаться.
— Вот эту, дура.
Лале резко выдернула меня вверх, прижав к каменной кладке и сжала горло цепкими пальцами, шаря свободной рукой где-то в вороте моей рубашки. Уставилась в лицо холодными, прозрачными глазами:
Между нами вспыхнуло белизной, и я застыла от боли, с такой силой полыхнуло где-то в груди. Лале отшатнулась и затрясла пальцами, словно обожглась.
— Дай сюда, сними и дай мне!
Трясущимися руками я вытянула из ворота раскаленную, как металл в кузне, маленькую ладанку. Она горела, переливаясь меловыми бликами, словно текла меж пальцев.
Анвар тоже ее почувствовал, назвал родовым артефактом с невероятно сильной защитой, а теперь ее чувствует Лале. Разве не странно?
Несколько страшных секунд я чувствовала огромное желание отдать ее сестре, пальцы сами сжались вокруг ладанки, готовясь сдернуть ее с шеи. Спасла детская привычка считать до десяти, прежде чем решиться на важный поступок. Очнулась на пятом счете, словно морок сняло.
— Не отдам, — с силой оттолкнула Лале, но ей хоть бы что.
Обычная вея бессильна против наполовину проявленной драконицы. Зато слова герцога о том, что артефакт не снять силой, я прекрасно запомнила.
— Ах вот ты как запела! — зашипела по-змеиному сестра, кроша рукой камень стены — Не хочешь по-хорошему, по-плохому будет!
С размаху пнула скамью и выскочила из камеры, даже туман за собой не подняла. Я осталась у стены с глухо колотящимся сердцем и подгибающимися коленями, а после и вовсе сползла на пол.
Около меня тут же глухо брякнулся камень, и я заторможенно огляделась. Половина стены искромсана, словно ее тигры драли, скамья сломана, а от тюфяка дымок идет, как от курительной трубки. На подрагивающих ногах заползла наверх и вовремя. В проем заглянул давешний страж, рассказывавший, где драконицам самое место.
Выглядел он, правда, хуже моего. Дул щуки, задыхался, весь покраснел с натуги, глаза едва на пол не выкатились, так он ими вращал. Я его даже в чем-то понимала, камера была похожа на дачный домик после апокалипсиса — все разбито, раскрошено, горелым пахнет.
— Что вы здесь устроили?! Как это понимать! Вы! Вы…
— Это вопросы к Лале Фьорре, — отрезала подрагивающим голосом.
Способность трезво мыслить вернулась, но вот физиологические реакции запаздывали. Так я и стояла на дрожащих ногах, поскольку сидеть теперь было не на чем.
— Не придумывайте, ни на одном следящем артефакте нет присутствия в Нижнем отделе посторонних!
Это они тюрьму называют Нижним отделом? Мило, со вкусом. Так, погодите-ка… Что значит, никого не было, если было? Лале совершенно точно стояла несколько минут назад передо мной и требовала артефакт. Даже если предположить наличие проблем с головой, стену-то искромсанную они видят, скамью разбитую тоже.
Страж, наконец, взял себя в руки и прошел по камере, фиксируя артефактом ущерб и глухо бормоча под нос ругательства, а после замахал рукой.
— Обыскать, вейру, все магические вещи изъять, одежду проверить на наличие зачарованных нитей.
В камеру сунулись еще два стража, но едва протянули ко мне руки, их отбросило знакомой уже белой волной магии артефакта.
Страж выглядел так, словно его Кондратий хватит с минуты на минуту, а вот взгляды двух его подельников мне не понравились. Оценивающие, липкие. Так драконы смотрят на легкую добычу.
— Вот что, вейра, — сказал один из них, — если не хотите неприятностей, снимайте все магические вещи, оружие, зелья и зачарованные ткани, и кладите их вон в тот угол.
Я намертво вцепилась в свою ладанку. Неизвестно откуда мне привалило такое счастье, но кажется, это мой единственный способ остаться в живых. Еще неизвестно, что они со мной сделают, если я с ней расстанусь.
Стражи надвинулись на меня, но в этот момент в камеру вошли еще двое. По отличительной белой форме с синими нашивками — стражи Сопределья.
— Что здесь происходит? — спросил первый, бросив короткий взгляд на поле боя.
Для меня действительно поле боя. Я чувствовала себя измотанной и уставшей, хотя еще даже вечер не наступил. За какие-то несколько часов моя жизнь перевернулась с ног на голову, и я даже не понимала почему.
Зачем и как Лале затащила меня в ловушку? Откуда она знает про ладанку и почему так сильно хочет ее забрать? И… что это?
В камеру поочередно занесли: кровать, стопку постельного белья из тонкого льна, два стула из черного дерева, письменный стол, бытовую тумбу, два обслуживающих артефакта, ковер, коробку со сменным бельем и несколько книг. В том числе и ту самую, недочитанную.
Один из стражей встал между мной и охраной императрицы:
— Общение с подозреваемой запрещено. Запрещено входить в камеру, запрещено разговаривать, запрещено прикасаться и принуждать к чему-либо.
— Это распоряжение Ее императорского Величества!
— Мы в Сопределье, — отрезал герцогский страж с непримиримыми глазами и повернулся ко мне: — Они что-то сделали?
Разум вернулся ко мне полностью, да и руки больше не тряслись, так что я собиралась воспользоваться распрями между императрицей и Сопределье по полной программе.