Проданная Истинная. Месть по-драконьи
Шрифт:
Она отомстила потом, после смерти императора. Убила ненавистную первую наяру, а Анвара женила на Пустой.
О… Она долго выбирала между сестрами. Изначально унизительный брак с Лале, дочерью рыцаря и слабосилка-барона, был решенным делом, обговоренным в тайне с семьей Фьорре.
А после старшая дочь семьи потеряла магию. Императрица налюбоваться не могла на ее уродливое лицо и буквально за полгода до свадьбы поменяла невесту. Семья Фьорре не посмела воспротивиться. В тайно составленном договоре не было имени невесты.
Разве что пришлось раскошелиться на защитный артефакт для Пустышки. Характер Лале не
Но боги и без ее участия добрались до Анвара. Кукла из Фьорре оказалась его Истинной! И впереди его ждала целая жизнь в обществе бесноватой кошки, помешанной на мужиках и нарядах.
Я слушала и перед глазами вставали давно ушедшие дни. Теперь, когда во мне не осталось ни любви, ни ненависти, я чувствовала… жалость? Ребенок, переживший собственную смерть, вынужденный кланяться убийце матери, лишенный права на любовь и на спокойную жизнь, связанный узами с Лале до могилы. Невеселая у Анвара жизнь.
Императрица жадно выискивала в лице герцога малейшие изменения. Боль, горечь, хотя бы намек на горечь. Но он безучастно молчал.
— Я хочу «Божественное благословение», — сказала хмуро, не дождавшись ответа.
Взгляд Анвара полыхнул и погас.
— Ты знаешь про «благословение»? Забавно. Это первый дар, полученный от богини Смеха, о котором знают от силы три человека. А теперь знаешь и ты.
Когда я читала ту семейную книженцию дома Фалаш, речь шла о довольно жестком конфликте между богиней Смеха и парнем, творившим бесчинства на родной земле. Теперь я знала, каким был дар, полученный от богини. Неудивительно. Что она впала в ярость. Так раскошелилась, а взамен ничего не получила.
Я столько всего узнала за сегодня, что невольно вспоминались шутки про свидетелей, которые долго не живут.
Может все же кокнуть ампулу? Сонный газ у меня надежнейший, драконов в районе двадцати метров вырубит часа на три. Хорошая фора. Анвар останется при своем, я сбегу, а императрица выспится и уберется домой несолоно хлебавши. По-хорошему, защита герцога мне больше ни к чему, я могу сама о себе позаботиться.
Нащупала кончик ампулы, но едва решилась, запястье перехватили стальные пальцы. Резко подняв голову, уперлась взглядом в мертвенно-белый профиль. Анвар сжал мою руку сильнее, чуть дернув на себя, так что я была вынуждена привстать со стула. Огненный кокон вокруг меня медленно таял, подавленный холодом герцогской ауры.
На меня Анвар не смотрел. Мерился силой ненависти с императрицей.
— Этот дар я дать не могу, но я дам другой, лучше.
— Не хочу другой, хочу «благословение».
Но Анвар будто не услышал.
— Конечно же, ты хочешь другой дар, — его голос стал мягким, как масло, и ласковым, как бархат. — Ты хочешь силу императорской печати, что даст тебе возможность управлять самим императором. Теофас будет слушаться тебя, как домашний кот, а захочешь, свергнешь его и посадишь на престол Латан, верно? Ты ведь хочешь венчать короной младшую дочь… Протяни руку.
Звук его голоса набирал силу, воздух застыл, как стекло, занемело пространство, остановился бег ветра за окном. Казалось, остановилось само время. На миг я столкнулась глазами с герцогом и тут же снова уставилась на собственные коленки.
Меня защищали впервые в жизни. Человек, которого я когда-то любила, а потом ненавидела, рисковал своей жизнью и страной, чтобы спасти мне жизнь.
Делал ли для меня подобное кто-то другой? Кто-то, кто действительно был должен?
— Руку, — напомнил Анвар.
Императрица с застывшей улыбкой, как механическая кукла, протянула руку к Анвару. А потом герцог снова щелкнул пальцами и… Мир пришел в движение.
Только как-то странно пришел.
Императрица резко вздохнула, словно все это время находилась под водой. Упала на ближайшее кресло, любуясь на собственную пустую руку.
— Как это использовать?
Императрица с благоговением прижала ладони к груди и только что не трепетала от счастья. Слепая она, что ли.
— Очень просто, — герцог равнодушно пожал плечами. — Вложи этот огонек в печать, и она твоя. А теперь припомни свое обещание и убирайся.
Императрица вздрогнула и поднялась, все еще не отводя глаз от собственных рук, и пошатываясь двинулась к двери.
Долго шарила, как слепая, в поисках ручки, и, наконец, вышла. Но не успела я выдохнуть, как она вновь заглянула.
— Крови не дам, — сказала со злобой. — На кровь договора не было.
Громыхнула дверью и едва разошедшийся лед сросся снова, превратив комнату в подобие ледяной пещеры.
Едва прозвучал хлопок, Анвар качнулся. Хватка ослабла и если бы я не успела его подхватить, упал бы навзничь. А после мы шатнулись вместе, потому что Анвара вывернуло на пол кровью. Темной, венозной.
26. Не люблю
Драконы не болеют. Исключений из правил всего два. Потеря магии, влекущая за собой калечность магических жил, после которой становятся Пустыми, и предсмертие. Предсмертие переживает каждый драконир, разбудивший первородную ипостась, или же проживший жизнь до ее естественного исхода. Ну или неестественного, что совершенно нормально для всякого рода принцев.
Я была бесполезна в человеческой ипостаси. Поспешно отключила браслет-слежку на запястье и едва не оглохла. Драконица увидев кровь и белого, как бумага, Анвара тут же завыла на угрожающе низкой ноте. Я и сама застыла в первый миг, пытаясь унять словно сошедшее с ума сердце. Кровь, так много… крови. Я чувствовала боль герцогского дракона, словно свою.
Потом, преодолевая накатывающее оцепенение, заставила себя двигаться. Пока сердце подрагивало в накатившем ужасе, руки сами задрали подол платья, отрывая и от нижней юбки кусок полотна, стремясь стереть, уничтожить эту кровь.
Следом, уже взяв под контроль беснующуюся драконицу, попыталась приподнять герцога, но тот весил, как три меня.
— Подожди… Я сам.
Герцог с трудом разлепил глаза, после с видимым усилием поднялся, и едва не упал обратно. Я успела подхватить. Опыт по доставке пьяниц от порога и до кровати у меня был обширнейший, хотя малость и подзабытый. Тот едва был способен идти, а у софы снова отключился. Я почувствовала, как отяжелело тело, повиснув у меня на руках. Укладывала я его по старинке, частями, и, к своему удивлению, справилась довольно легко. Все же драконья ипостась очень облегчает жизнь.