Проданная Истинная. Месть по-драконьи
Шрифт:
— Требовали, чтобы я разделась, — сказала голосом бедном сиротки и даже глаза опустила.
В основном, от стыда за некоторое преувеличение. Но во мне все больше зрела уверенность, что сними я артефакт, ничего хорошего со мной бы не случилось. При мысли, что один из этих мерзких дракониров прикоснется ко мне, нутро выворачивало от бешенства, так что на самоуправство герцогских стражей я взирала благосклонно. Несколько секунд в камере слышалось только харканье, кхеканье, и глухие удары.
Отмутузили они императорскую охрану на славу.
И
— До суда вас никто не побеспокоит, вейра Анте.
— Откуда… все это? — спросила, поколебавшись.
В глубине души я знала ответ, и он мне не нравился. И если мне прямо скажут, что такова милость герцога, я буду вынуждена отказаться от нее. У меня и так неприятности от его повышенного внимания.
— Академия сочла нужным поддержать одного из лучших своих студентов до выяснения всех обстоятельств, — уклончиво ответил один из стражей.
Оба отвесили мне поклон, и я буквально заставила себя сложиться в ответном реверансе.
Оставшись одна, обошла свои маленькие владения, подвергшиеся глобальному улучшению. И ковер мягкий, и кровать большая, и даже стол мне выделили. На бытовой тумбе уже стыл травяной чай, который я затребовала в качестве проверки работы тумбы. Даже книгу открыла, но не читать не начала.
Устав метаться, уселась на кровать с ногами и взялась терпеливо собирать в голове рассыпающий ворох странностей. А потом решила, что одна голова хорошо, а две еще лучше, поэтому без всякого зазрения совести набрала детсадовский код на слежке, отключая блокировку магии.
— Моя мать работала химическим аналитиком, — сказала в тишину камеры. — Это такой специальный человек, который способен разобрать по косточкам любое сырье на свете. Ее любимой присказкой было: задавай только простые вопросы, потому что на них всегда простые ответы. Что делать, если вопрос сложный? Разбей его на несколько простых.
«Если мы хотим понять, что происходит, это очень сложный вопрос?» — тут же уточнила драконица.
Она уже размялась, растеклась магией по жилам, мгновенно согрев заледеневшие пальцы и ступни.
Верно. Знай я, что происходит, сидела бы сейчас на занятиях, а не в карцере.
— Если герцога отравила императрица, но почему пытаются устранить меня? Я с Анваром ничем не связана…
Ничем кроме метки.
Не бывает двух Истинных у одного драконира, а у Анвара их сразу две. Значит, одна из нас ненастоящая. Лале — ненастоящая. Поэтому я тут и сижу. Торопится Лале, боится, что Анвар узнает меня, и жива я, только потому что ладанка ей мешает.
Вытянув цепочку, я снова уставилась на странную ладанку. Действительно, очень странную. Она была со мной с рождения, но впервые магию проявила только сегодня. Но, может, она защищала меня и до этого? Анвар не смог прочитать меня и мою драконицу благодаря ее защите, быть может, я даже смогла выжить только благодаря ей?
«Я проснулась благодаря божественному сиянию, — тут же подтвердила драконица. — Божественное сияние внутри нас».
— Это не родовой артефакт? — спросила настороженно.
«Божественное сияние!»
Так… Вопрос снят. Божественное, так божественное, с кем не бывает? Со мной вот сколько угодно.
— Богиня Смеха, — сказала я неожиданно даже для самой себя. — Слышишь меня?
И ладанка в руках нагрелась. У меня только что волосы на голове не зашевелились от ужаса. Трясущимися пальцами убрала ладанку обратно в ворот, впервые за свою жизнь ощущая ее чужеродной и пугающей.
Насколько я помню, у герцога существенный такой конфликт с богиней… Насолил его предок богине крупно, но вот как ее божественная искра оказалась в моей ладанке?
24. Жертва
Анвар с трудом разлепил глаза, пытаясь сфокусировать зрение. Комната расплывалась в темное пятно, а в груди словно огненный гвоздь забили. Сказывались последствия отравления ядом Арахны.
— Очнулся, наконец-то, — сказал знакомый ворчливый голос.
Повернув голову, уткнулся взглядом в хмурую Милене в длинном кружевном чепце. Вид у нее был домашний и укоряющий.
— Что я здесь… делаю?
Он с трудом поднялся с кровати, пытаясь удержать равновесие, а когда схватился за лепной столик, нагруженный документами, тот разломился, как игрушка в руках злого ребенка. Драконье зрение выхватило далекое отражение в зеркале на том конце покоев. Бледное, потрясенное лицо, горящий взгляд, черная вертикаль зрачка, блеск чешуи и… когти
Анвар был наполовину проявлен.
Так выглядят падшие драконы, не способные вернуться в человеческую ипостась.
— Нагляделся? — иронично уточнил Кастор. — Даже не пытайся уйти, на тебе кровная Привязка семи родов.
Анвар быстрым сканирующим взглядом прошел по покоям, после усилил восприятие и словно бы обнял мысленно замок целиком. Гнездо служило ему верой и правдой, выкладывая новости про каждую из находящихся в нем персон.
Императорские стражи, тупые и ленивые, играли в карты и задирали его дракониров, Лале под ручку с императрицей гуляла по саду, нежно воркуя не то с резедой, не то с кашкой, потому что в дальнем саду росли одни сорняки.
Ротокан сидел с документами. Доверенная фрейлина императрицы обшаривала замок, а за ней крался угрюмый нир Сталеш, жалуясь на подагру и отвлекая наглую особу от скрытых тайников. Ворош пытался обуздать его кайрана, отбившегося от рук без хозяина…
Но взгляд упорно стремился к юному тонкому огоньку в сердцевине Гнезда. Анте угадывалась как солнечный блик, упавший в темноту. В груди оттаяло и потеплело.
Он должен идти к ней. Заглянуть в ее глаза, коснуться губ, щек, рук, втянуть земной и тревожащий запах кожи.