Проданная Истинная. Месть по-драконьи
Шрифт:
Честно говоря, я даже не понимала, что случилось.
— Левее, а теперь дай руку.
Отстраненно я наблюдала, как один из стражей взял мою руку и набрал на браслете-слежке код. Семь девяток и семь единиц.
Ну что за глупый код? Его же ребенок вскроет.
— Переделайте код, — тут же влез вейр Ворош. — Вейра видела цифры.
— Ее дракон заблокирован, а код состоит из четырнадцати цифр сложной комбинации, — назидательно сообщил страж. — Его еще не каждая драконица запомнит, что уж про простого человека говорить.
Задрав нос, он всю дорогу
Скудные у него фантазии, надо заметить. Мой братец из земного мира придумал бы драконицам дела позанятнее. Если все драконы думают что-то такое, то человека, запалившего наше крыло, век не найдут.
Мы прошли замок насквозь, и я впервые увидела, насколько странная и запутанная у него архитектура. Какие-то бесчисленные повороты и переходы, двери, открывающиеся в стену, ниши, скрытые сложной формы вазами, мезонины, задрапированные многочисленными балюстрадами и массивными капителями колонн. Весь замок вызывал ассоциации с домом вдовы Винчестер.
Первую сильную реакцию за последние часы вызвала только дверца, ведущая во внутренний дворик, где я когда-то жила. Но мы свернули, не доходя до нее, в мрачный затхлый коридор, который вел все ниже и ниже, пока не оказались в темном закутке. Если здесь и были камеры, то их обитателей я просто не видела. Они были отделены от общего коридора плотным магической вкладкой, выглядевшей, как плотный туман. Около одной из таких мы и остановились.
— На период расследования вы останетесь здесь.
Страж щелчком пальцев снял жутковатый туман, и меня втолкнули в маленькое помещение, где даже кровати не было. Только тюфяк и колченогая скамья доисторического вида.
Будто под гипнозом, забралась на скамью и застыла, глядя в противоположную стену. Если Ворош или кто-то из стражей со мной заговорил, я уже не расслышала. Туман снова растекся на всю стену.
В голове царила пустота. Я не понимала… Нет. Я просто отказывалась понимать, за что меня арестовали.
Кто-то взорвал магический артефакт в нашем крыле, и все сразу же решили, что это я. Почему? Я не настолько не нравлюсь драконам, чтобы счесть меня виноватой во всем на свете. Даже наоборот, большинству драконов я как раз нравлюсь, особенно если эти драконы — мужчины.
Но самый главный вопрос, почему погасла магия, стоило надеть на меня антимагический браслет? Сама-то я прекрасно знаю, что не моя магия жгла крыло. Мне в голову не пришло, что пламя погаснет, едва на запястье защелкнется браслет.
Но кто-то знал… Кто-то принес этот браслет и вложил его в руки Лале. Выставил ее, как красивую куклу на самый вид, а сам остался в тени, дергая длинные паучьи нити, опутавшие Академию.
Но и сама Лале… Знала, что несет мне ловушку. Не забыть мне ее злую улыбку.
Как же так вышло?
Мы ведь ладили в детстве. Точнее, они ладили — Лале и Аланте. У них даже комната была одна на двоих, потому что они все делали вместе. Учились, играли, ложились спать, слушали одни и те же сказки, у них даже няньки были общие.
А… Вспомнила. Лале потребовала отдельную комнату, когда Аланте стала Пустой. Глупо вспоминать об этом, ведь это счастливое детство даже не принадлежало мне.
Одна радость, девочек вытащили из магического огня и наконец-то отправили в лекарскую часть. Остается ждать, когда они придут в себя и расскажут, что именно произошло сегодня, и что никакой артефакт я не использовала.
Раздался щелчок. Я медленно повернулась к выходу и из камеры и увидела, что туман изрядно поредел, хотя и не исчез полностью.
За завесой стояла Лале. Одна.
Аккуратно приподняв платье, она шагнула в камеру и зябко передернула белыми плечиками. — Ну и холод у тебя, брр. Хочешь распоряжусь принести плед или горячего чаю?
— Принеси, — тут же согласилась я. — И чай, и плед, и кресло тащи, отвыкла я от лавок. Мне бы еще кровать не помешала, так что буду благодарна.
Лале обернулась, и я промолчала, хотя на повестке дня у меня были еще полотенца и недочитаная книга о редких нийских зельях. Вместо утонченной процессы передо мной стояла разъяренная фурия. Подскочила ко мне и нацелила мне в лицо тонкий веер ручной работы:
— Так вот как ведут себя кошки, отнявшие чужого мужчину? Кровать просят, чай и одеяло! Дрянь, иномирная мышь…
— Кресло еще, — вставила я поспешно, пока Лале перечисляла мои провинности.
Я не сомневалась, что там, за дверью, если так можно назвать этот туман, стоит стража или кто-то из друзей Лале. И по-хорошему, сестра ведет себя идеально, как обиженная драконица, которую на глазах Сопределья отверг Истинный, отдав предпочтение другой женщине. Вее. Возможно, преступнице. Защитил, рискуя честью рода. Зато мне не позволено ничего. Стоит хоть полслова в свою защиту, как сестра меня растерзает, и будет в своем праве.
Покушение на Истинность каралось в Вальтарте жестко, вплоть до узаконенного убийства. А уж потом, постфактум, мне припишут приворотное зелье или артефакт, привлекающий мужчин, которым я оморочила герцога. Он пойдет под венец со своей ненаглядной, а мне будет уже все равно. Я буду мертвая.
Поэтому я со скучной физиономией слушала ее вопли и терпела. За этим она пришла? Спровоцировать меня, а после убить?
— Думаешь, я убить тебя пришла?
Лале оборвала свою тираду ровно на середине и щелчком открыла вход в камеру. За туманом стояла темнота. В коридоре не было ни души.
— Позвала в стражей, которые бы лжесвидетельствовали, что ты меня спровоцировала, а сама пришла, чтобы разбудить совесть в сопернице. Так ты подумала?
Дрогнув, подняла на нее глаза.
У Лале было множество неоспоримых достоинств вроде красоты или сложного характера, но мыслей она отродясь не читала.
Взгляд метался по ее лицу. Она сказала это в шутку? Всерьез? Ее кто-то надоумил попугать меня? Но на бесстрастном красивом лице сестры не отражалось ни единой мысли. Лоб гладкий, как яйцо, в глазах пустота, ни единой напряженной мышцы в теле.