Проданный путь

Миры Дальней волны творения, контийская империя, планета Саркасс, город Стальной Форт

Дождь плачет над Саркассом,

звёзды не светят над Саркассом,

жизнь покидает Саркасс,

потому что планетарный принцип,

дух Саркасса – Несару,

что

умирает на Саркассе.

Наступает новый эон, эон мрака и невежества, и те, кто понимают, умоляют Зервана, повелителя времени, повернуть стрелки часов назад. Но Зерван не отвечает смертным, а Несару проклял свою планету, – так что есть причина вместе с дождём плакать над Саркассом.

Кто может, тот покидает этот мир, ибо нет ничего хуже, чем родиться в эон мрака и разрушения в мире, где производят орудия войны.

Саркасс ничего не замечает, он занят войной, победами, болью, производством оружия и торжеством, потому что этот мир принадлежит новому эону мрака. Стрекозы и бабочки покидают Саркасс, ставший пустыней, планета кажется им непригодной для жизни. В ответ Саркасс порождает формы, похожие на стрекоз, но снабжённые жалами, несущими смертельный яд. Саркасс захвачен контийцами, воинами молодой империи, претендующей на абсолютную власть в Живом космосе.

Стальной Форт, город контийской империи, одиноко стоит посреди мёртвой пустыни, если не считать станций разработок саркасского нефрита. Он – совершенство металлических форм, образец безупречной победы чистой логики, что принесли с собой солдаты Конта. В лучах закатной Гимиды его стальные шпили блестят как мираж золотого чертога, а блики играют, отражаясь от линз силовых установок.

Стальной Форт прекрасен для воинов Конта. Он похож на чудовище – каменного сфинкса, застывшего в прыжке. Стерилен, как нож хирурга, окружён непроницаемым силовым полем. Ничто чужое в воздухе, на земле или под землёй не сможет проникнуть в Стальной Форт, оплот порядка и чистоты помыслов.

Город производит нефритовые пушки, при помощи которых контийская империя сражается и побеждает мерзость космоса – отвратительных симбиотов Птаха, нарушающих законы жизни. Стальной Форт замкнут на себе и открывает врата в космос лишь для того, чтобы выплюнуть звездолёты, несущие на борту нефритовую смерть, или принять в свои недра корабли, вернувшиеся из боя. Стальной Форт – большой завод, штампующий орудия войны, шлифующий доблесть и честь своих солдат.

В центре его находится командная башня, выходящая в стратосферу, чтобы принимать волновые сигналы Конта. Так высока башня, что никто не осмелится подняться пешком на самый её верх. Есть ещё ангары – аккуратные стойла железных «хищников», военных звездолётов, и унифицированные бараки для отдыха солдат.

В каждом эоне ведутся войны – это закон Дальней волны творения. В этих войнах герои находят своё предназначение, воины совершенствуют дух и тело, правители учатся мудрости и политической гибкости. Эти войны не бессмысленны. Некогда ривайры использовали битвы, чтобы вырастить личности и стать совершенными, а магистры трагила-сай оттачивали навыки боевой магии; прочие

Сражения в эоне мрака превратились в беспощадные бойни, где гибнут миллиарды существ, поражённые бессмысленным огнём, так и не раскрыв свои таланты. Невинные создания вовлекаются в сражения, чтобы стать пищей духа смерти. Сам Некроникус содрогается, принимая в объятия целые армии. Причины таких войн смехотворны, полководцы ослеплены жестокостью, орудия беспощадны, а солдаты кровожадны. Никто больше не удивляется, видя в космосе моря крови и горы костей. Таков эон мрака и таковы его адепты – контийцы, заражённые чистой логикой.

Сегодня в центре командной башни, зеркальном зале, слышен смех усталых воинов, играет музыка, звенят хрустальные бокалы. Здоровая раса празднует одну из побед над уродством Живого космоса – отвратительными симбиотами, порождением безумного гения Птаха. Контийцы беспечны и считают, что энергополе Стального Форта защитит их от любой угрозы.

Дождь плачет над их недальновидностью,

стрекозы смеются над их самоуверенностью,

и только Зерван, вращающий колесо времён,

печально усмехается: он точно знает,

что эон мрака только начался,

и неизвестно, что он принесёт тем, кто забыл богов.

Командир Стального Форта, сильный и умный воин, произносит речь, полную возвышенных уверений в будущей победе. И когда он на миг замолкает, чтобы поднять бокал за Конт, радостный смех и разговоры смолкают. Кажется, даже свет становится не таким ярким, а зеркала, в которых контийцы любуются собой, помутнели, словно сам Некроникус подарил им своё влажное дыхание смерти. В зале появляется бродяга.

Вид его безобразен: волосы не стрижёт и не расчёсывает, один глаз слеп, другой затуманен дымом остролиста, который незваный гость курит в зеркальном зале. На нём старая роба, грязная и оборванная, свисает чёрными нитями; штаны, протёртые до дыр, не скрывают босые ноги. А на суме, что перекинута у него через плечо, растёт плесень и грибок. Одна кисть бродяги заменена ржавеющим железным манипулятором, она опирается на гнилой сук, потому что пришелец хромает. Вокруг его головы вьются ядовитые стрекозы и мелкие мухи, которых никто никогда не видел на Саркассе. Их привлекает запах сладковатого остролиста, который запрещён на Саркассе под страхом депортации.

Для чистых и аккуратных воинов Конта этот бродяга – сущее наказание. Их глаза видят, но разум не может объяснить, как оборванец проникает сквозь силовой барьер, который не пропускает ни одной молекулы снаружи. Но тем не менее он появляется, когда его не ждут, и там, где не ждут совсем. Слышится тихий шёпот: «Опять здесь Продавец путей…» – и воцаряется молчание, которое не может преодолеть даже командир Стального Форта.

Появление этого гуманоида словно парализует солдат контийской империи. Есть те, кто вовсе не желают думать над загадкой бродяги, но есть и те, кто считает, что он не тот, за кого себя выдаёт. Если бы они могли спросить у тех немногих, кому Продавец путей предложил путь и кто покинул Саркасс и послал войну к дьяволу, чтобы ступить на путь самосовершенствования и мудрости, то услышали бы их особое мнение о бродяге.