Проданный путь
Шрифт:
Но те, кому он продал путь, никогда не возвращаются на Саркасс.
Командир Форта бросает бокал, и тот разбивается на тысячу осколков, с глухим звоном ударившись о зеркальный пол. Он не раз отдавал приказ арестовать бродягу как симбиотского шпиона, которым он, несомненно, и является. Сотню раз просил депортировать его за распространение дурмана «остролиста», но солдаты забывали приказы, как только встречались с взглядом единственного глаза бродяги. Они утверждали, что праведный гнев и величайшее презрение к оборванцу в тот миг так смущало их разум, что они забывали о приказе.
В полной тишине он ударяет палкой-посохом о зеркальный пол, и пол даёт трещину. Взмахнув руками, как крыльями, зловещим голосом говорит, обводя контийцев туманным взглядом:
– Пьёте разбавленный спирт, доблестные воины? Празднуете то, что кажется вам победой? Убиваете, чтобы ощутить жизнь? Стреляете по звёздам, что угрожают вам светом? Вы – жалкие создания, лишённые разума, а не солдаты. Мир, который вы отравили, умирает. Дух Несару покинул Саркасс, прокляв его на сто эонов вперёд. Скоро вы станете проигравшими, мёртвыми проигравшими. Но даже и в смерти вам не будет покоя: Средние миры закрыли все входы для смертных. Понимаете ли вы, жвачные животные, побеждающие лишь своё отражение, что это значит? Для вас лишь Дно миров станет последним пристанищем… И даже богам вы не сможете вознести молитвы, ибо Эшелон богов отвернулся от Конта.
Он ужасен, и от посоха разбегаются во все стороны блохи, крысы, пауки и многие неизвестные твари, которых никогда не видел Саркасс. Воины слушают его с ужасом, но вскоре чистая логика побеждает, и они предпочитают не верить словам бродяги. Кто-то нетерпеливо бросает фразу-меч, звучащую на контийском резко и хлёстко:
– Хватит рассказывать сказки. Убирайся, грязный оборванец!
– Прогоните бродягу! – подхватывают те, кому страх затуманивает мозги.
– Уходи, зараза, пока наши лучемёты не распылили тебя на атомы!
Они не желают слышать о Несару, не верят в Божественный Эшелон, и даже Дно миров кажется им выдумкой Аста Деуса, автора легенд Дальней волны творения. Наверное, они имеют право так думать, потому что подобные мысли защищают их мир от разрушения. Они кидают в бродягу остатки еды, пластиковую посуду и просят командира сбросить смутьяна в море Мутантов на съедение морским драконам.
Командир достает лучемёт, хотя применение оружия в командной башне запрещено его же приказом. Продавец путей покидает зеркальный зал, оставив гулять холодный ветер в открытых дверях. Контийцы бурно радуются, увидев, что он уходит из командной башни под угрозой оружия. Им проще считать его симбиотским шпионом, чем пророком.
Три багровых луны восходят над Саркассом, когда бродяга идёт по аллее вечной осени. Ядовитые стрекозы шелестят над его головой; твари, которых раньше не было в Стальном Форте, воют ему вслед, радуя ненасытного Некроникуса; на море Мутантов начинается небывалая по силе буря. Даже три луны прячутся за облаками, чтобы не встречать взгляд бродяги, полный укора бессмысленному существованию контийцев на Саркассе.
На своём пути бродяга встречает
– Они не желают слушать тебя, Джари?
– Да, добрая женщина. Они закрывают уши, они изгоняют меня из своих залов, но сердца их пусты. Я – лучшее, что есть у них в этом эоне. Разве не так?
Он присаживается рядом с контийкой на сухие листья. И насекомых больше нет. Стоит невероятная тишина, багровые луны вновь выходят из-за туч. Над ними пролетает огромная птица, укрывая мир чёрными крыльями. Никаких птиц нет в Стальном Форте, и никогда не было, – контийская убийца знает это очень хорошо. Она думает, что птица – тень иных миров, и появляется она лишь там, где бродит Джари Дагата, продавец путей, нарушающий границы реальности.
– Может быть, ты слишком жесток с ними? Твои слова непонятны тем, кто вырос в военном городе, кто всю жизнь чтил лишь чистый разум и логику. Матери не читали им сказок, отцы не рассказали легенд. Они лишь учились слушать приказы и побеждать, размышляя здраво. Для воинов Конта твои слова не более чем бред сумасшедшего.
– Возможно, ты и права, мудрая женщина.
Он садится к ней совсем близко и играет с палкой, что поросла лишайником и грибком.
– А стала бы ты слушать меня, мудрая женщина?
– Нет, Джари. Идёт война с симбиотами, а твои сказки о богах ничем нам не помогут. Если легенды расскажут, как завоевать Тронн, я готова выслушать.
– Завоевать Тронн? – смеётся бродяга, и его голос похож на карканье старой вороны. Он даже роняет свой гнилой посох, такими смешными кажутся ему слова контийской воительницы. – Нет, глупая женщина, мои легенды не расскажут, как завоевать Тронн или умертвить Птаха. Но если хоть одно слово дойдёт до твоего сердца, тебе станет мало и Тронна, и всей вселенной, так высоко будет парить твоё освобожденное сознание!
Листья опадают в аллее вечной осени, и сумерки наливаются чёрной густой тьмой, от которой женщине становится очень неуютно. В командной башне гаснет свет, механические голоса птиц замолкают. Стрекозы-мутанты в страхе покидают Стальной Форт, а пустыня за силовым барьером стонет и ревёт голосами голодных хищников. Сейчас, рядом с Джари, ей кажется, что силовое поле совершенно ненадёжно, а защитные силы контийцев – лишь слабая иллюзия. Она поспешно встаёт, чтобы уйти, но просто так уйти нельзя, потому что Джари ждёт ответа, и она говорит:
– Ты, мудрый бродяга, отлично знаешь, на что способен каждый из нас. Моя судьба – убивать симбиотов, моё сознание закрыто для сказок. Но я знаю того, кто не прогонит тебя и даже выслушает с большим любопытством.
Тот, кого назвали Джари Дагатой, встаёт и гладит волосы контийской женщине, он невероятно нежен и искусен, даже её старая боль в голове проходит от тепла чужих пальцев. Он нетерпелив. Настолько нетерпелив, что силовой барьер слабеет и пропускает в Форт скорпионов, червей, многоножек, блох и ночных мотыльков.