Продавец цветов
Шрифт:
Изобразив ему напоследок извиняющуюся улыбку, я лихо развернула машину в другую сторону. Однако пассажиры серой «шестерки» явно не привыкли, чтобы им утирали нос. Двигатель их машины взревел, водитель попытался в спешном порядке повторить мой маневр, но, ослабив внимание, не заметил стремительно мчавшуюся ему на обгон иномарку. Воздух прорезали пронзительный звук клаксона и визг тормозов. От неожиданности водитель «шестерки» вывернул обратно, но сделал это чрезмерно сильно и чуть не впечатался в дорожный столб.
— Отлично, Женя! — воскликнул Соболев, провожая взглядом безнадежно оставшихся
Его настроение явно пошло вверх, отчего появилась острая потребность шутить, радостно потирать ладони и даже дружески сжать мой локоть.
— Просто хорошая работа, — скромно ответила я. — Куда теперь?
— В «Эко-банк», центральный офис.
Я молча кивнула.
Центральный, или головной офис «Эко-банка» — самого крупного после «Сбербанка» финансового заведения в городе, находился на главной площади, напротив величественного чугунного монумента вождю революции с распростертой в направлении чего-то невидимого за горизонтом дланью.
Меньше, чем через десять минут мы были на месте. Я лихо отрулила от свежевыкрашенного троллейбуса с рекламой музыкальных кумиров современной молодежи, собиравшихся в ближайшем будущем облагодетельствовать Тарасов своим посещением, ловко прижалась к тротуару и втиснулась в плотный ряд дорогих авто, почти уперевшись в широченный танкообразный зад «Форда Экспедишн». Вертящиеся стеклянные двери «Эко-банка» оказались напротив нас. Соболев быстро исчез в их стремительном водовороте, оставив меня в машине.
Впрочем, он не заставил себя долго ждать и скоро появился вновь. «Дипломат», с которым он ушел, сейчас у него отсутствовал.
— Отвезите меня домой, Женя, — ответил он на мой вопросительный взгляд. — Там я рассчитаюсь с вами.
«Девяносто девятая» плавно и послушно тронулась с места. Оставшуюся дорогу Соболев молчал и что-то сосредоточенно высчитывал на калькуляторе. Машина шла очень легко, и скоро я почти совсем разомлела от езды и недавнего замечательного обеда. Работа, несмотря на некоторые мои опасения в самом начале, оказалась простой и даже довольно приятной. И не занявшей много времени. Эпизод же с преследовавшей нас серой «шестеркой» в настоящий момент рисовался малозначащим недоразумением.
Я подъехала к указанному Соболевым подъезду. Мы зашли внутрь его и застыли в кабине лифта, ожидая его прибытия на нужный этаж. Однако как только створки, дребезжа и вибрируя, разошлись в стороны, я сразу же отчетливо поняла, что все мои мысли в машине по дороге сюда оказались, по меньшей мере, ошибочными, и моему гонорару неизбежно суждено вырасти в пятикратном размере.
В открытом пространстве, образовавшемся раздвинувшимися створками лифта, неожиданно возникла физиономия коротко стриженного бугая из серой «шестерки». Бугай довольно ухмыльнулся, картинно вынул недокуренную сигарету изо рта и не менее картинно шагнул ко входу в лифт.
Сложившаяся ситуация была закономерным следствием ошибки с моей стороны. Всегда, когда сопровождаешь клиента в здание, само здание, будь то официальное учреждение или его собственный дом, должно быть проверено прежде, чем клиент войдет внутрь. Даже когда ты забираешь охраняемого человека из его же квартиры, необходимо осмотреть подъезд и лестницу, а по возможности и чердак с подвалом,
Но не так уж и страшно совершить ошибку. Главное — вовремя ее обнаружить и успеть исправить. Моя рука потянулась к кнопке на панели, но здоровяк с лестничной площадки, утробно рыкнув, ринулся внутрь кабины. Створки лифта начали сдвигаться, однако, наткнувшись на его широкие плечи, на секунду замерли, а затем снова открылись. Тем не менее в течение секунды здоровяк был зажат с обеих сторон. Я моментально воспользовалась этим.
Его лицо с толстыми, начинающими обвисать от гастрономических излишеств на манер породистого бульдога щеками превратилось в отличнейшую мишень. Для полного сходства не хватало лишь перекрестья на месте носа и концентрических колец с цифрами вокруг.
Долго не раздумывая, основанием раскрытой ладони, чтобы не повредить пальцы, я ударила в это мысленное перекрестье. Здоровяк от неожиданности ойкнул, а его челюсть, как парализованная, отвисла. От удара он слегка подался всем телом назад, но к этому моменту створки успели сомкнуться вновь. Только на этот раз уже не на плечах, а на голове здоровяка. Они-то и не дали ему упасть окончательно.
Я снова резко двинула его в подбородок. Мой удар отбросил его на лестничную площадку.
Между тем на площадке откуда-то сбоку мелькнул корпус еще одного человека. Он быстро отскочил от тяжелой, падающей на него туши, затем ловко перепрыгнул через ноги здоровяка и успел вставить кулак в щель между вновь почти сомкнувшимися створками лифта. Створки в очередной раз в недоумении задрожали и после неудачной попытки сомкнуться опять разъехались в стороны. Второй парень, как кипящая лава, извергнутая жерлом проснувшегося вулкана, ринулся в бой.
Тесное пространство лифта было не самым лучшим местом для схватки. Я, разумеется, обладала умением вести борьбу в любых условиях. Даже со связанными руками и в полной темноте, где предназначенный тебе удар нельзя увидеть, а можно только угадать. Но быстро выкинуть второго парня из лифта не представлялось возможным. Тем более что попытка остановить его напор была бы равносильна самоубийству. Он просто отбросил бы меня к задней стенке лифта и задавил бы массой своего грузного тела. В это время его напарник успел бы подняться на ноги, и тогда с двумя одновременно справиться мне стало бы значительно сложнее.
И я, как ветка гибкой речной лозы, не стала бесполезно сопротивляться его мощному натиску, а отпрянула, насколько это позволяло пространство лифта, вправо, успела схватить его за одежду на груди и резко рвануть вперед. Подчиняясь собственному движению, а также ускорению, полученному от меня, детина ураганным вихрем влетел в лифт и с разбегу врезался в заднюю стенку кабины. В последний момент он все-таки успел выставить впереди себя согнутые в локтях руки, и поэтому его контакт с поверхностью стены не оказался таким сокрушительным, каким мог бы стать. Но тем не менее его лоб весьма чувствительно встретился с пластиком обшивки. Во всяком случае, лифт содрогнулся и нервно задрожал на канатах в шахте.