Проект «Геката»
Шрифт:
— Сколько у тебя фишек? — спросил Гедимин, угрюмо щурясь.
Гуальтари заглянул в нишу, с резким щелчком прикрыл её и указал на ничем не подсвеченную выгородку на краю зала.
— Иди туда. Выпущу для тебя дронов. Поработаешь с ними. Ты, Хольгер, на очереди.
Химик, скрученный очередной судорогой и пытающийся не выронить почти готовые бусы, только сощурился.
…Эскадрилья дронов, мигая бортовыми огнями, пролетела над головой Гедимина и рассыпалась, механизмы замелькали со всех сторон, нарезая петли вокруг сармата. Он, уже не обращая внимания на периодические ожоги от шокера, стрелял очередями наугад. От мигающих бортовых огней рябило в глазах, и разряды били куда угодно, только не по юрким дронам. Со всех сторон слышался писк; какой-то из звуковых сигналов означал попадание, но Гедимин уже не распознавал их.
Над выгородкой взвыла сирена, и дроны умчались куда-то вверх. В четырёх стенах погас свет, и Гедимин вывалился наружу, ошалело мигая. Уже за пределами тренировочной выгородки он вспомнил о бластере и посмотрел на него, — оружие было поставлено на предохранитель, здесь вложенные ещё в клонарии рефлексы не подвели сармата.
— Тревога? — спросил он у Хольгера, вышедшего из соседней выгородки. Химик нетвёрдо стоял на ногах и прикрывал ладонью щиток над глазами.
— Непохоже, — вяло ответил тот.
Шокер снова обжёг Гедимина, но сармат лишь досадливо сощурился, — кажется, постоянные воздействия перегрузили нервные окончания и сожгли их. Резкая боль и судороги сменились неприятным ноющим ощущением под шокером и вялыми подёргиваниями на периферии. «На живот теперь не ляжешь,» — угрюмо подумал сармат. «Надо приложить холодное.»
Ничего холодного под рукой не было, как и времени на прикладывание, — люк, ведущий в зал для тренировок, уже открылся. Из столба красного света вышел «Фенрир».
— Ассархаддон ждёт всех в кабинете, — сказал он, остановившись на пороге. — Всех четверых.
— Прямо сейчас? — уточнил Гуальтари, недовольно щурясь. — Вот не вовремя… Ладно, идите. Гедимин, Хольгер, шокеры мне верните. У куратора свои найдутся.
По пути к «кабинету» Гедимин украдкой просунул руку под нагрудную пластину и, убрав с пальцев лишний и слишком тёплый фрил, приложил к обожжённому участку холодный металл. Шокер за несколько часов успел не только перегрузить нервные окончания, но и прижечь кожу. Грудная железа припухла, дотрагиваться до неё было больно.
— Зачем Ассархаддону все мы сразу? — ни к кому не обращаясь, спросил в пустоту Хольгер. — У него оборудования не хватит.
— У него много, — немедленно отозвался Линкен. — Хватит на всех.
В «кабинете» Ассархаддона, однако, было пусто, — лишь четыре обычных кресла и уже знакомый Гедимину стол со встроенным телекомпом. Куратор, увидев сарматов, довольно кивнул.
— Прошу прощения за прерванную тренировку. Я не успел предупредить Гуальтари об изменениях в плане занятий. Отныне мы будем встречаться через день — в этом же составе. Не бойтесь, это не выведет вас из строя. В основном мы будем разговаривать. Займитесь Гедимином и Хольгером, они получили ожоги.
Последняя фраза была обращена к сарматам-медикам; откуда они вышли посреди пустого кабинета, Гедимин не заметил. Растерянно мигая, он смотрел, как они вскрывают его нагрудник и обрабатывают ожог.
— Я уже упоминал, что после окончания проекта вы будете ценной добычей для служб безопасности наших друзей-приматов, — продолжал Ассархаддон. — Кроме них, вы можете попасть в руки повстанцев или регулярной армии. Я перечислил эти возможности в порядке убывания опасности для вас и проекта… впрочем, всегда есть вероятность, что армия или повстанцы связаны с безопасниками и передадут вас им при первой же возможности. Но допустим, что все они работают порознь. В таком случае регулярные войска будут для вас наименее опасны. Для них вы — ещё один теск-военнопленный. О проекте они не знают и навряд ли спросят — если у них нет наводки от безопасников. Итак, о чём они могут спросить, и как именно?..
…В этот день они в тренировочный зал не вернулись — Ассархаддон неохотно отпустил их перед самым ужином. Охранники, которым пришлось отыгрывать офицеров, допрашивающих пленного сармата, еле скрыли облегчённый вздох, когда куратор отпустил их. Гедимин, проводив их озадаченным взглядом, пожал плечами.
— Так не запугаешь и макаку!
— Тебя пугать? Зачем это? — Константин насмешливо хмыкнул. — Правильный вопрос — и ты сам всё выложишь. Как дойдёт до реакторов — тебя проще пристрелить, чем заткнуть…
Гедимин недовольно сощурился.
— А ты заметил, — решил отвлечь его Хольгер, — что шокер в конце тренировки уже не чувствовался? Как думаешь, можно вот так же выработать устойчивость к станнеру?
— Нет, — уверенно сказал Линкен. — Иначе бы все выработали. По нам из станнеров лупят и лупят, а устойчивости не прибавляется.
«Надеюсь, устойчивость к бластеру вырабатывать не заставят,» — думал Гедимин, стараясь не прикасаться к правой стороне груди. Анестетик сработал как-то странно, — припухшая железа стала твёрдой и при малейшем прикосновении противно ныла. На боль от ожога это было непохоже, но нравилось Гедимину ещё меньше. «А то с них станется.»
16 ноября 39 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»
— А вы неплохо освоились в броне, — Гуальтари прошёл вдоль строя сарматов, закончивших пробежку, и одобрительно кивнул. — Завтра перейдём на двойную гравитацию. А сегодня…
Он указал на скрытую в темноте конструкцию у дальней стены, и над ней зажёгся свет. Гедимин мигнул — сооружение выглядело странно, хаотично, как нелепая смесь дикой скалы и полуразрушенного здания. «Двадцать метров высоты,» — прикинул сармат. «Потолок специально подняли, чтобы эта штука поместилась.»
— Сегодня опробуем скалодром, — Гуальтари поднял руку, пошевелил пальцами, и из бронированной перчатки вытянулись тускло блестящие когти. Их заострённые концы задымились. — Это «кошки». Такие же — у вас на руках и ногах. Инструкцию все читали?
Гедимин кивнул и выпустил когти, вспоминая прочитанное. «Надеюсь, это уже испытывали. Эти штуки не выглядят надёжными.»
— А, да, вы двое… — Гуальтари перевёл взгляд на Гедимина и Хольгера и поддел пальцем одну из пластин своего скафандра — она прикрывала нишу-карман. Гедимин вспомнил вчерашнюю тренировку с шокером и недовольно сощурился.