Проект «Геката»
Шрифт:
Из лагеря доносились взрывы, лязг металла и треск беспорядочной пальбы, но голоса, прорывающиеся в недолгих моментах затишья, были весёлыми, — если кого-то и убили, пока этого никто не заметил. В ущелье продолжали грохотать камнедробилки — то ли кого-то из охранников оставили на страже, то ли они сменялись на посту, чтобы никто не обиделся.
«Готово,» — Гедимин закрыл корпус гравитрона и надавил на орудие, возвращая его в исходное положение. «Проверить, что ли?» — он покосился на лагерь. «Там даже не заметят.»
Он, пригнувшись, залез в ракетную шахту и развернулся, чтобы вернуть обшивку на место. Пластины, если знать, как за них браться, двигались легко; если они были сомкнуты, пробить их не мог даже снаряд гравитрона. Погладив обшивку и на секунду прикрыв глаза — воспоминания о «Гекате» накрыли его лавиной — он повернулся к выходу и удивлённо мигнул. Защитного поля не было.
«Рассеялось? Так быстро?» — сармат с подозрением покосился на свой генератор и даже постучал по нему пальцем. Вспомнить, когда агрегат в последний раз чинили, ему не удалось. «Всё когда-то ломается,» — подумал он, пожимая плечами. «Вернусь в реакторный — проверю.»
Он вышел в коридор, снял шлем, вдохнул корабельный воздух. После «проветривания» через ракетную шахту на палубе ощутимо посвежело и запахло мокрой растительностью. Если бы не аммиачный привкус на языке, сармату вспомнился бы Ураниум-Сити, заливаемый осенним дождём. «А хорошая была бы колония,» — подумал он, оборвал бесполезную мысль на полуслове и пошёл к отсеку управления.
Что-то, на долю секунды попавшее в поле зрения, показалось ему странным — то ли приоткрытый отсек, то ли непонятный предмет, лежащий на палубе, и он, не дойдя нескольких метров, развернулся и шагнул к отодвинутой створке. Что-то прошуршало за спиной, но оглянуться Гедимин не успел — позади раздался сухой треск, и сармат, содрогнувшись всем телом, начал оседать. Он дёрнулся, разворачиваясь, попытался сквозь черноту перед глазами хоть что-то увидеть, — второй разряд ударил в висок, и Гедимин рухнул на палубу. Он ещё успел почувствовать её прохладу, подставить руку под незащищённую голову, услышать удивлённый крик и треск третьего разряда. После этого наступила тишина.
18 октября 30 года. Галактика Вендана, крейсер «Бет»
Сознание возвращалось медленно. Сначала Гедимин почувствовал боль в руках, попытался ими шевельнуть и обнаружил, что они примотаны к туловищу колючей проволокой. Потом зачесались поджившие ожоги от станнера. «Старая модель, притом неоткалиброванная,» — отметил про себя Гедимин. В ушах гудело, но с каждой секундой гул становился тише, и вскоре сквозь него стало можно разобрать чужие голоса и непривычно шумное дыхание. Кто-то из окруживших его ткнул пальцем сармату в грудь — между рёбер, чуть ниже сердца. Палец был крепкий, но удивительно тощий.
— Вот сюда. Чем угодно, хоть острой палкой, — голос у существа был хриплый, как будто оно вот-вот раскашляется. — Пойдёт кверху, и если проткнёшь мышцы, то достанешь сердце.
— И что, он подохнет? — с жадным любопытством спросил второй. Он тоже слегка хрипел, но голос был гораздо тоньше. «Самка или детёныш,» — предположил Гедимин. Глаза открывать не хотелось — по крайней мере, пока он не поймёт, где находится.
— Да, само собой. Даже тески не живут с пробитым сердцем, — ответил первый. — Только не сразу. Минуты через две-три.
Кто-то — скорее всего, третий — громко фыркнул и тут же закашлялся.
— Этот? Минут через десять, не меньше, — сказал он, отдышавшись. — Его с трёх разрядов еле свалили.
— Мутант, — убеждённо сказала самка. — Такие были в ту войну, я читала. Мутанты Ассархаддона.
Гедимин не хотел показывать, что он в сознании, но изумление от услышанного было слишком сильным. «Ассархаддон? Эти «макаки» его знают?!» — он мигнул и так и остался с открытыми глазами, растерянно глядя на тех, кто обступил его.
— Теск! — тот, кто тыкал его в грудь, подался назад, направив на Гедимина бластер. Это устройство, судя по остаткам креплений на рукоятке, было свинчено с трофейного «Маршалла» — Гедимин видел такие у охранников кагетского лагеря. Другие — всего их было четверо — были вооружены попроще — обломками арматуры, превращёнными во что-то вроде копий и дубинок; у одного был шокер.
«Макаки,» — Гедимин, сообразив, во что он вляпался, и насколько идиотски себя повёл, сердито сощурился. «Очередной побег. Поле было снято… Теперь понятно. Пролезли на корабль. И я, как полный кретин… Ah-hasu!»
Он напряг запястья, проверяя прочность «оков». Проволоки было намотано много, и с рывка она не снималась — зато колючки, проткнув кожу, немного отрезвили сармата, и он, прикрыв глаза, снова привалился к стене. «Что с кораблём? Где он?»
Сидеть — даже, скорее, лежать — на палубе в одном комбинезоне было непривычно; Гедимин ощущал каждую вибрацию огромного крейсера. Он прислушался к шуму механизмов. Вентиляция прокачивала воздушную смесь по отсекам, где-то в трюмах шипели, расщепляя субстрат, кислородные станции, гудели насосы, топали по палубе чужие ноги. Вектор гравитации, по ощущениям Гедимина, был направлен чуть-чуть вбок, — обычное явление при одновременной работе двух антигравов. По нему сармат определил, куда его притащили, — это был один из кормовых отсеков, хозяйственное помещение на пути между капитанской рубкой и реактором. «А свалили меня у отсека управления,» — вспомнил Гедимин, представил себе, как мелкие «макаки» волокут его, и невольно усмехнулся. «Пришлось им поработать. Интересно, на кой астероид я им…»
«Макакам» его усмешка не понравилась — шокер угрожающе затрещал, в грудь сармату ткнули соплом бластера, кто-то из мелких, но смелых пнул его по лодыжке. Гедимин отметил факт, но тут же о нём забыл — куда важнее сейчас были ощущения от смещённой гравитации. «Крейсер летит,» — подумал сармат, чувствуя неприятный холод под рёбрами. «Мы в космосе. Гравитационный колодец пройдён, значит… Как им удалось поднять «Бет»?!»
Он напряжённо вслушивался в корабельные шумы. «Ротор… Если реактор работает, будет вращаться ротор. Один массивный объект…» Главный ротор энергоустановки по массивности превосходил «волчки» антигравов, его вращение отдавалось по всем палубам, и никакие демпферы не могли этого отменить. Но Гедимин ничего не слышал. «Реактор не запущен,» — повторил он про себя. «Логично… Тогда — как они взлетели?!»
Он открыл глаза, чуть шевельнул плечами, занимая более удобное положение. От резкого движения тряпка, подсунутая под его затылок, сползла на спину. Сармат с удивлением отметил её наличие — с поведением «макак» оно как-то не вязалось.
— Как вы взлетели? — спросил он, глядя на человека с бластером — тот, судя по растительности на лице, был старше остальных, а у «макак» это отчего-то считалось важным. Вопрос прозвучал невнятно — в горле пересохло. «После станнера всегда так,» — подумал Гедимин, досадливо щурясь. «А моя фляжка… там же, где скафандр. Вот ублюдки…»