Проект Каин. Адам
Шрифт:
(Мы. Идем. Дальше. Понятно?)
Обожженный угрожающе ощерился своими бесформенными губами. Очки некоторое время смотрел на него, потом кивнул. Лидер чуть расслабился.
(Отлично. Нам надо пройти еще много до заката. Потом отдохнем.)
Он спокойно повернулся и снова стал пробираться вперед, равнодушно отшвыривая в сторону попадающиеся на пути ветки. Остальные тоже зашевелились и потянулись следом. Очки взглянул назад, на город, откуда все еще долетали редкие звуки выстрелов, потом взглянул на Шарфа, словно спрашивая его о чем-то. Шарф заметил его взгляд и пожал плечами, так и не опуская свою защиту. Он кивнул в спину Обожженному и пошел следом, не вынимая рук из карманов плаща. Очки некоторое время стоял, чувствуя себя маленьким и никому не нужным и впервые на самом делезадумавшись о том, что и зачем они делают. Он качнул головой и зашагал следом за теми двумя, уже почти исчезнувшими в полумраке леса.
— Это последний, командир, — Скиба — один из десантников, прибывших вместе с Вепревым на вертолетах — подошел к капитану. — Всего сорок семь. Пятеро ушли, но не думаю, что они вернуться.
Скиба осклабился, демонстрируя два отсутствующих с левой стороны зуба.
— Будешь? — Вепрев протянул рядовому пачку сигарет.
— Спасибо, капитан, — Скиба грязными пальцами неуклюже вытянул «гвоздик».
— Ничего любопытного не заметил в наших гостях?
Солдат непонимающе посмотрел на Евгения, оглянулся на усыпанный телами проход. Там еще ходили двое рядовых, носками «берц» переворачивая тела, проверяя, есть ли кто живой. Скиба снова посмотрел на задумчивого Вепрева, покачал головой.
— Не, командир, ничо такого. Такие же чудики, как и той ночью. По мне так никакой особой разницы.
Он помолчал, что-то соображая и покуривая сигарету, затем спросил:
— А что не так? Не тех постреляли?
Вепрев откинул в сторону бычок, перехватил автомат.
— Да нет, тех, — он посмотрел на скрытое тучами солнце. — Просто мне вот стало любопытно, почему это ни у одного нету огнестрельного оружия?
Скиба открыл рот, закрыл, моргнул пару раз.
— Хрен его знает… — он с сомнением снова посмотрел через плечо. — Может все-таки не те?
— Может и не те, — согласился капитан. — Сколько еще времени надо, чтобы заполнить бочки?
— Часа два, капитан. Вряд ли больше.
— Хорошо, скажи бойцам, чтобы заканчивали тормошить тела. Надо управится с этим побыстрей и возвращаться на базу.
— Так точно, товарищ капитан! — Скиба отдал честь и пошел к своим пружинистым шагом на грани бега.
Вепрев достал еще одну сигарету, закурил, не спуская глаз с тел, лежащих неподалеку. Что-то было не так, неправильно, но что именно? Он не знал. Его напрягало то, что у этих психов не было оружия. Вообще никакого, если только, конечно, не брать в счет самодельные дубинки. И это порождало одну любопытную мысль — каким же тогда хреном эти засранцы умудрились напасть на базу, взорвать цистерну и пошуровать на территории? Точнее не так: они ли это вообще были?
Капитан мрачно сплюнул, отбросил едва начатую сигарету в сторону и пошел к ребятам. Его даже не столько терзало то, что нападавшие были безоружны. Просто это наводило на мысль, настолько же простую, насколько и неприятную: Малышев врал насчет больных, они не могли оказать никакого сопротивления, а уж тем более напасть на военную часть. Майор врал все это время, вешал лапшу на уши, а он слушал и поддакивал. И, логично рассуждая, можно задаться вопросом — а правда ли Маслова убила шальная пуля? Действительно ли было все так, как говорил этот псих с улыбкой голодного аллигатора?
Вепрев зло выругался, ударив себя ребром ладони по бедру. Хотел он сейчас только одного: откинуть в сторону терзающие его мысли с той же легкостью, с какой он сделал это с сигаретой.
Если бы он только мог.
К тому времени, как они вернулись на базу с двумя грузовиками, полными бочек с горючим, Малышев уже получил те данные разведки, которых так страстно желал. Один из патрулирующих вертолетов заметил группу людей, двигающихся в сторону Челябинска. Майор в нетерпении метался по кабинету, ожидая только прибытия Вепрева с новостями о том, нашел ли тот топливо или нет. Если нет — то тогда придется придумать что-то еще. Если да… О, у него были большие планы насчет этих сволочей, убегающих прочь. Один или два плана, все так. Он их догонит и вернет им все, что задолжал. С процентами. С большими процентами — в конце концов, жадничать не стоит, жадность — это смертный грех, не так ли?
Глава двадцать пятая
Самарин отступил на шаг, поднимая руку, словно успокаивая Макса, схватившего ближайший стул и уже замахивающегося им на Андрея. Сергей, Олег и Мишка встали со своих мест почти одновременно, Аня наоборот забилась вглубь кресла, прикрыв рот рукой. Сергей чувствовал толчки крови в висках, в мозгу билась одна и та же мысль, вспыхивая, как неоновая вывеска и крутясь как фейерверк: « он болен, к нему нельзя прикасаться, он болен к нему нельзя прикасаться, он болен…»
Максим шагнул вперед, поднимая над плечом стул, но Самарин, естественно, не стал дожидаться — он изящно скользнул в сторону, уходя с траектории удара. Стул врезался в кирпичную кладку над камином, разлетаясь деревянными осколками. Макс пошатнулся, но тотчас развернулся к Андрею, сжимая в одной руке ножку с зазубренным концом. Максим взмахнул ей в сторону больного, как ножом, тот отступил еще на шаг… и упал, споткнувшись об подставленную Николаем ногу. Самарин плюхнулся на спину, гулко ударившись головой об пол и едва не расколов себе череп — если бы не ковровое покрытие, то, быть может, на этом бы все и закончилось.
Андрей застонал, поднял голову и уставился своими страшными глазами на Максима, стоявшего над ним с вытянутой вперед наподобие короткой пики ножкой стула.
— Ох, ребят, вы даете, — простонал Самарин. — Я же только хотел поговорить…
— Заткнись, с…ка, — голос Макса едва заметно дрожал, но скорее не от испуга, а от напряжения. — Поговорили, хватит с тебя.
Самарин осторожно, стараясь не нервировать окружающих, сел. Волна тошноты накрыла его, он наклонился вперед, положив локти на колени, оставив кисти рук свободно болтаться в воздухе. Максим сделал маленький шажок назад, не спуская настороженного взгляда с тяжело дышащего Андрея.