Проект Каин. Адам
Шрифт:
— Стой.
Самарин замер на полушаге, спиной к Максиму.
— Повернись.
Андрей повиновался. От ветра его капюшон слетел, бледное лицо словно едва заметно светилось. Легкая улыбка пробежала по губам Самарина, но тотчас исчезла.
— Не хочешь помолиться? — Максим кивнул на участок земли под деревьями, где было более-менее сухо.
— Нет, спасибо. Я атеист.
— Зря. Вставай на колени.
Самарин продолжал смотреть на него, не говоря ни слова. Дождь стекал по лицу, словно слезы.
— На колени, — повторил Макс и передернул затвор направленного в грудь карабина.
Самарин снова улыбнулся — едва-едва заметно — и медленно опустился в грязь, сунув руки в карманы. Ветер притих, словно желая посмотреть, что сейчас произойдет.
— Я не знаю, говорил ли ты правду, — медленно начал Максим. Он не сводил взгляда прищуренных глаз с такого спокойного и такого страшного лица Самарина. — Мне это без разницы, по большому счету. Кое в чем я тебе верю. Если ты этого и хотел — то можешь радоваться. Одного понять не могу… Зачем тебе все это? И… и зачем ты отдал пистолет?
— Я не хочу причинять вам вреда, — Самарин вздохнул. — Я был когда-то таким же как ты. Как Сергей. Михаил. Николай. Человеком. Почему ты считаешь, что я должен убивать себе подобных? По большому счету, мы ничем не отличаемся.
— Не отличаемся?! Посмотри на себя! Ты же… ты же урод!
— Урод? Возможно. Ты думаешь, я этого не понимаю? — Самарин усмехнулся. — Но это ведь не значит, что я отказываюсьбыть хоть сколько-нибудь человечным.
Щека Макса дернулась, словно на язык неожиданно попало что-то кислое.
— Макс, хватит глупых разговоров… Мы оба знаем, зачем пришли сюда, — Самарин выпростал руки и вытянул их вперед, ладонями наружу. — Мне что, кинутся на тебя, чтобы ты выстрелил?
Максим Дробышев медленно, словно бы нехотя поднял карабин, прицелился в лицо улыбающемуся Самарину. Видя это, тот закрыл глаза и едва заметно кивнул.
— Не тяни.
Антон спрятался с подветренной стороны холмы; это убежище хоть как-то защищало от ветра и водяных брызг. Он стоял, покуривая сигаретку, крепко сжимая ее дрожащими от холода пальцами. Мужчина выдыхал облачка пара и сигаретного дыма, задумчиво поглядывая на вершину холма, за которой скрылись Макс и тот странный тип. Господи, как же…
Выстрел прозвучал неожиданно громко. Антон ойкнул и выронил сигарету, тотчас зашипевшую в грязи под ногами. Он некоторое время смотрел на окурок, потом поднял глаза и увидел темную фигуру, спускающуюся с холма. На какое-то ужасное мгновение, ему показалось, что это тот, кого они вели сюда… но нет, он почти тотчас узнал Макса. Антон вышел из своего убежища и пошел Дробышеву на встречу.
Максим взглянул на подошедшего Антона, вытер трясущейся рукой губы.
— Я… — прохрипел он, закашлялся, сплюнул в сторону. — Пошли отсюда.
Не дожидаясь ответа, парень пошел в сторону дома, сжимая в руках карабин. Антон некоторое время стоял, глядя на вершину холма. Ему было холодно… так холодно, что, казалось, больше никогда не согреться. Откуда-то со стороны деревьев донесся непонятный звук, как будто кто-то не то смеялся, не то стонал от боли. Мужчина передернул плечами и поплелся следом за Максом, который уже успел отойти метров на двадцать.
Ветер мерно раскачивал верхушки деревьев, успокоившийся дождь продолжал моросить, словно истратив все свои силы.
Максим зашел в комнату, где ничего не изменилось за те двадцать минут, что их не было. Все сидели на своих местах, и, похоже, никто не произнес ни слова. Когда Макс появился на пороге, все, как один, обернулись к нему. Он поежился от этих одинаковых вопрошающих взглядов, но все-таки нашел в себе силы сказать:
— Мне кажется, нам лучше завтра уйти. Как можно раньше, — он смотрел на них, а они смотрели в ответ, задавая немой вопрос, на который он мог, но не хотел отвечать. — Собираться начнем с самого утра. Возьмем только самое необходимое.
Он помолчал, потом закончил:
— Кто хочет, те могут идти в Челябинск. Я думаю, если вы подождете здесь, то они заберут вас с собой.
— Что… — прохрипел Николай, кашлянул и закончил: — Что с ним?
Максим некоторое время смотрел на него, потом тихо, но твердо ответил:
— Я его отпустил.
Антон бросил на парня быстрый взгляд, но ничего не сказал.
— Еще вопросы?
Все молчали. Он кивнул, развернулся и вышел их комнаты. Вскоре его шаги гулко застучали по лестнице вверх, на второй этаж.
Они так и не сказали ни слова, продолжая сидеть в тяжелом молчании. Отблески камина играли на бледных лицах людей, превращая их в странные, искаженные маски.
Самарин открыл глаза. Сначала все троилось и двоилось, и он мог только различить смутную фигуру человека, поднимающуюся по тропинке вверх, на холм. Звук выстрела все еще звоном отдавался в ушах.
— Что… что за… — он непонимающе посмотрел на свои дрожащие руки. В воздухе остро пахло кордитом, но дождь и ветер постепенно рассеивали едкую вонь. Когда его взгляд опустился ниже, он понял.
Прямо перед ним, между ногами, в грязи образовалась небольшая воронка, из которой поднимался слабый, уже почти не различимый запах пороха. Не совсем понимая, что делает, Самарин сунул палец в дыру и вывернул наружу пулю из карабина. Некоторое время он непонимающим взглядом смотрел на этот маленький подарок, а потом начал смеяться, все громче и громче, размазывая по лицу брызги грязи и капли дождя.
(Он ведь мог убить тебя.)
Все еще смеясь, он кивнул.
(И ты этого хотел?..)