Проект "Мессия"
Шрифт:
Авар садится на корточки у самого основания стержня и слушает. Сжимает и разжимает кулак, морщится. Сеорид с его лица окончательно вымыло водой, остались только затянувшиеся шрамы.
Мэтресс заманила их сюда, значит ли это, что они нашли тот самый корабль, который долетит? Чем больше она думает об этом, тем больше ей кажется, что знания, всплывающие в ее голове тоже не случайны. Их ей подсунула мэтресс, скорее всего еще на этапе подготовки. Она знала, что связь с оператором оборвется, знала, что Девять останется здесь одна, и надеялась, что под влиянием волшебных знаний из ниоткуда в ней зародится сомнение. Возможно, так она надеялась посеять в ней веру. Веру в Творца бесконечного и милосердного, который все видит и все знает. Девять
Может ли Творец, заменить фильтры на Атмосферных станциях? Обновить шестеренки в глубоководных Сеятелях? Найти им пресную воду, или обновить системы очистки? Если Творец способен на это, то она готова в него верить и даже молиться ему, но пока для нее Творец это всего лишь другая планета, а Алькаан захваченный его притяжением спутник, и всем живым на этом спутнике, придется решать свои проблемы самостоятельно.
Она признает, что знания Изначальных, знания тех, кто когда-то первым прилетел на Алькаан и построил мир внутри Предела, помогли бы спасти людей, и она бы все отдала, чтобы получить доступ к источнику таких знаний, но она не верит в его магическую природу. Изначальные были такие же люди, просто уровень технологий превосходит их понимание. Если что-то важное и сохранилось, то, скорее всего, они найдут это на орбите, где до сих летает корабль изначальных или на нулевой станции, где могли сохраниться записи.
Она вспоминает, что привело ее сюда, это помогает стряхнуть наваждение и паралич страха.
Голос мэтресс лен Валлин в ее голове смеется: Разве ты не видишь, что ты всего лишь марионетка?
Девять трясет головой и, осмелев от злости, говорит:
— Надо разбудить корабль!
Авар поднимает голову и внимательно смотрит на нее, искра надежды топит лед в его взгляде.
Набрав в грудь больше воздуха, она решительно продолжает:
— Можно пробить брешь в стенке реактора, чтобы туда хлынула вода, тогда запустится аварийный протокол.
Она делает паузу, чтобы все успели понять смысл сказанного, и добавляет.
— Но если протоколы безопасности не сработают, система может не успеет опознать нас, и тогда переработает на топливо для этого самого реактора.
— А как корабль должен нас опознать? — спрашивает авар.
— Когда ты не видишь кожей, ты слеп, — повторяет она слова Аринэ и многозначительно замолкает. Она смотрит на стену реактора, похожую на чешую. Здесь нет никакой магии, только технология. Чешуя – сенсорный кожный покров эру-вака. Он распознает различные типы биоматериала до запуска процесса расщепления. Она знает какой это риск, но другого способа попасть в командную зону корабля не видит. Модуль реактора автономный, он полностью изолирован от остального корабля.
— Корабль бросили жизнеспособным, – скорее для самоуспокоения говорит Девять. – Им собирались снова воспользоваться. Мы попали внутрь через открытый шлюз, а разгерметизация двигательного отсека при длительном затоплении корабля не случайность, а необходимость, она нужна для поддержания в реакторе жизни. Те, кто покидал корабль, хотели сохранить его функции. Зеленая пленка это естественный защитный барьер эру-вака.
Терранс щурится и по-новому оглядывает реактор. Теперь он видит в нем врага.
— Так это тварь живая и способна нас сожрать?
Пока Девять обдумывает, что ответить, он в очередной раз сжимает кулак, будто выжимает воду из камня, и никого не предупредив, бьёт в основание островка. Поверхность трескается и трещины разбегаются симметричным рисунком. Девять узнает узор, это тяжёлый и холодный йондаль земли. На костяшках пальцев Терранса проступает бледно-голубая кровь. Он хрипит и открывает рот, будто захлебывается. Узор печати дымится и покрывается инеем. Девять не успевает закричать, первая волна обрушивается на авара и тот исчезает в черноте за краем, следующая волна добирается и до нее. Она падает в ледяную воду. Звуковой сигнал беса орет в ушах. Мысль вспыхивает и гаснет, как красная паутина перед глазами. Система анализирует повреждения, экран на сетчатке горит красным. Последнее, что она видит, как над черной водой будто взрыв, разливается алое зарево.
Протокол системы безопасности прерывает сон корабля.
Корпус сотрясает дрожь. Загорается аварийный свет. Запечатываются внешние шлюзы, в резервуар реактора врываются тонны воды, черная поверхность покрывается белой пеной. Вода поднимается быстро. Аварийный красный свет ламп сменяется ярким и белым. Внутри светло, как днем, обнажается голубое небо симулятора с черными провалами облаков. Система еще не восстановилась, ей не хватает энергии. Волна поднимается и протискивается через горлышко шлюза, накатывает на берег, оставляя четыре маленькие фигурки среди белого песка, а потом уходит обратно. Содрогаясь, гудит древний, тугой механизм и люк закрывается. Слой за слоем вокруг нарастает песок. Он шелестит, продираясь сквозь вентиляцию. Песок мелкий и соленый. Если вдохнуть его пары слишком глубоко, то он обжигает горло и легкие.
Она тянется и нащупывает границы колодца, видит ось и корни, все они связаны между собой Единым Древом.
Вот доктор, он барахтается, как жук, упав на спину, закрыв лицо руками, он кричит от страха. Он снова на войне, в окопе, ему кажется, что его разорвало миной на тысячу мелких кусочков, и на запах его крови сейчас сбегутся пауки.
Преподобный Даниил мысленно застрял в далекой, горячей пустыне Махаре, он чувствует привычный жар солнца и на него снисходит покой. Он ждёт. Он знает столько молитв, но ни одна их них сейчас не кажется ему подходящей. Он готов к смерти, готов к встрече с Творцом.
Терранс лен Валлин хрипит, уткнувшись в песок лицом, у него нет сил подняться, он истратил слишком много сеорида на то, чтобы создать йондаль земли. Искусственный свет с неба жжется. Кожа на его руках от запястья до локтя покраснела и быстро покрывается волдырями. Кровь забивает уши, но он слышит, как стучит сердце. Сердце Каттери. Он приподнимается и оглядывается. Он видит дочь, она совсем рядом, лежит в десяти шагах от него. Мокрая ночнушка облепила тощие бедра, белая кожа оголена и беззащитна перед перепадами обжигающего света. Небо над головой мигает. Черные провалы сменяются яркой голубизной. Терранс закрывает глаза и вслепую ползет к дочери по ядовитому песку, он хочет укрыть ее, уберечь. Он старается не дышать, испарения обжигают горло. От недостатка кислорода кружится голова. И тут раздаётся громогласный голос. Голос говорит на языке Изначальных, но память корней помогает авару понять смысл.
“Добро пожаловать! Меня зовут Элисон Вонг, я командир экспедиционного судна "Сатурн”. Миссия нашей экспедиции исследование дальнего космоса и поиск планет пригодных для создания жизни…"
Колодец
Бес возвращает Девять в сознание, в тело, которое горит от боли. Интерфейс на сетчатке выдает поток данных и она видит себя со стороны. Сломанная, детская игрушка в рваной ночной сорочке среди белого песка.
Песок ид`т словно дождь. Нагнетается воздушной системой по вентиляции. Пока бес сканирует поверхность, она заставляет себя не двигаться, боясь увязнуть еще глубже. Бес говорит, что рядом есть кто-то живой. Девять приподнимает голову, меняет длину волны, чтобы не ослепнуть и на мгновение открывает глаза. Все вокруг полыхает, с каждой секундой становится все жарче. Над песком поднимаются едкие испарения, бес не может пробиться сквозь них и слепнет. Девять цепляется за искру чужого знания, которое говорит ей, что песок, это часть пищеварительной системы эру-вака, он ведет себя как желудочный сок и пытается растворить ее оболочку. Боль мешает думать, она посылает сигнал на бес, заглушить рецепторы, но программа не подчиняется.