Проект "Мессия"
Шрифт:
На сетчатке, в углу экрана, ее личный номер — 9\14, и запрос системы на удаленный доступ, но в эфире тишина. Бес запускает поиск, запускает его снова и снова, но никто не отвечает. Связи нет, но есть тело и оно слушается. Есть тело и цель, она должна выполнить задание, но чтобы все получилось авар должен верить ей, верить, что она — та самая мессия, вестница перерождения, которой доступна изначальная память. Но как убедить его, что она та самая, не имея доступа к информации? В ее ухе сейчас должен быть голос оператора, по ту сторону должна ждать команда, система без сбоев выдавать анализ данных об их местоположении. Но так вышло, что она совершенно
Голос мэтресс лен Валлин продолжает навязчиво преследовать её:
"Вам надо поверить…"
И она вынуждена признать, что мэтресс права, вера нужна ей.
Терренс лен Валлин, доктор Гаару, Преподобный Даниил. Они должны поверить в нее.
А вера это признание чего-либо истинным, вопреки всему.
Вера Преподобного Даниила в Творца так же крепка, как и слепа. Он шепчет молитву, подняв черные провалы глаз к кромешной тьме, он не сомневается. Он просит и его невидимый бог отвечает ему.
И девять-четырнадцать должна стать для них такой же непоколебимой истиной. Никто не должен сомневаться, что она тот самый сосуд для изначальной памяти. Мессия — предвестница нового мира. Только вера поможет ей повести людей за собой, чтобы спасти их.
Терранс касается пальцами ее подбородка и поворачивает лицом к себе, чтобы видеть в темноте ее новые глаза. Он долго смотрит в них, а потом спрашивает:
— Что ты помнишь, Терри?
Тут же раздаётся и голос Преподобного:
—Да, дитя, скажи, Творец говорит с тобой?
Терранс раздраженно дергает щекой, но не отводит взгляд. Девять смотрит в темную бездну ожидания авара лен Валлина. Ожидания чуда.
—Что ты помнишь, Терри? — повторяет свой вопрос Терранс, теперь он говорит тихо, чтобы слышала только она.
Наконец ей хватает смелости и она качает головой. Он отпускает ее и отстраняется. Она замечает, как появляется и исчезает тень разочарования на его лице.
— Терри, мне очень жаль, что мы не смогли спасти Келлиану, — неожиданно говорит авар. — Я знаю, ты очень переживаешь, но твои воспоминания все еще очень важны для нас. Только ты можешь рассказать людям правду!Ты справишься?
Она растерянно кивает, она совсем забыла о чувствах маленькой девочки. Забыла, что Келлиана Аринэ была лучшим другом Каттери и такая потеря должна сделать ей больно. На мгновение она видит в аваре отца, беспокоящего о своей дочери. Видит живого человека и что-то внутри сжимается, она начинает дышать чаще и система указывает ей на это сменой цвета иконок на экране. Бес переживает, что ее пульс слишком быстро растет.
Терранс кладет руку ей на плечо и говорит:
— Мы справимся.
— Ав-вар, — кричит из темноты доктор. Эхо его крика оставляет рябь на маслянистой воде. Терранс отпускает ее плечо, поднимается и поворачивается к доктору.
— Д-д-думаю, н-надо п-п-попробовать за-за-лезть на-на-верх, — говорит доктор Гаару и устремляет взгляд в высоту, туда, куда уходят охладительные леса. Мостки под ним скрипят, но держатся. И хотя авар стоит к ней спиной, Девять чувствует, как он напрягся. Доктор же на удивление бесстрашно подпрыгивает, цепляется за нижнюю трубку охладительных лесов и пытается подтянуться. Уставшая конструкция стонет и в тот момент когда доктору все же удается перекинуть руку на следующий уровень, она с треском вылетает из крепления. Доктор с криком летит в воду, вслед за ним с гулким эхом падает часть охладителя, в воздухе кружится зеленая пыль из водорослей и плесени.
Девять моргает и не может выбрать соответствующую реакцию: закричать? Зажмуриться? Она не может заставить себя двинуться с места, словно потеряла контроль над оболочкой. Мысленно она приказывает бесу запустить диагностику.
Островок, на котором они сидят, омывает приливная волна, Преподобный пытается отползти назад и кричит:
— Расскажите что случилось!
Авар выпрямляется, делает шаг вдоль скользкого края и смотрит в черную глубину, в которой скрылся доктор.
— Доктор героически упал в воду, проверяя наше убежище на прочность, но не волнуйтесь, Преподобный...
Не успевает авар договорить, как голова доктора появляется на поверхности. Он выплевывает воду и нервно смеется.
— П-п-п-лохая б-б-была и-и-идея, — говорит доктор. Подплывает к краю островка и пытается вытащить себя на поверхность, но постоянно соскальзывает. Авар наклоняется над ним, хватает за ворот некогда белой рубашки и вытаскивает из воды. С доктора ручьями течет черная вода, его колотит то ли от холода, то ли от страха.
Доктор проявил неожиданную смелость, граничащую с отчаянием, и впервые во взгляде авара нет презрения, а уголки губ его поднимаются в подобии улыбки.
— Просто в следующий раз вспомните сколько лет этим конструкциям, — говорит авар. — И мне не хочется вас огорчать, доктор, но думаю там наверху выхода нет, система кажется замкнутой. Мы попали внутрь через открытый шлюз, а не пробоину в корпусе, скорее всего эта часть корабля затоплена специально.
В ее голове эхом отражаются слова авара: затоплена специально. И да, она знает, что он прав. Она всматривается в черноту воды, ее взгляд скользит по стенам резервуара, теперь Девять помнит слово “эру-вак”, и знает, что они на самом его дне. Если приблизить стены, то отражающая поверхность реактора напоминает чешую. Серебристую чешую под плотной пленкой зеленой слизи. Изначально этот корабль построили для погружения в океан. Ледяной океан, спрятавшийся под белым панцирем планеты. Девять так же знает, что эру-вак работает на биотопливе, и он был законсервирован, прежде чем его затопили. Но затоплен только технический, нулевой уровень, который отделяет от воды легкий корпус, а один внешних шлюзов оставили открытым. И раз корабль не лежит на дне пролива, значит внутри отсеков все еще остался воздух и внутренний прочный корпус герметичен. Если корабль жив и есть запас воздуха, то можно закрыть шлюз, продуть нулевой уровень и всплыть.
Если корабль жив.
Девять закрывает глаза и слушает. Что-то вибрирует под ногами, еле-еле, возможно это всего лишь волна, что бьет в корпус снаружи, но звук настойчиво повторяется. Она знает, что если корабль жив, то аварийная система должна реагировать на внешние раздражители. Ее парализует страх. Пугают новые знания, пришедшие как бы сами собой. Невидимые, как радиация, они проникают ей в голову и кажется словно они были там всегда.
Бес закончил диагностику ее оболочки и не нашёл причин для беспокойства. Девять вызывает интерфейс на сетчатку и сама просматривает данные, диаграммы и графики, отматывает временные метки и видит острые пики, видит провалы и долгое плато. Ничего нет. Одна причина для тревоги отступает, но появляется другая: они в ловушке.