Проект «Пламя»
Шрифт:
Недавно Веронике повезло. Пребывая в очередной раз в состоянии развода, она познакомилась и через два дня близко сошлась с одним перспективным молодым чиновником из Белого дома. При знакомстве Вероника сразу поняла, что в качестве очередного мужа рассматривать кандидатуру Алексея не приходится. Он был женат, стремительно двигался вверх по карьерной лестнице и ни за что не стал бы портить свой белоснежный имидж разводом. Зато он оказался великолепным самцом и, самое главное, в состоянии сексуальной расслабленности у него частенько развязывался язык. Наверное, ему было лестно подчеркнуть свою исключительность не только постельными подвигами, но и близостью к государственным секретам. Вероника внимательно
И дождалась. Вчера, лежа в ее постели и поглаживая Веронику по шелковому плечику, Алексей так разоткровенничался, что она пожалела об отсутствии встроенного в спинку кровати диктофона. Давно нужно было позаботиться! А когда он ушел, Вероника сразу бросилась к компьютеру, чтобы по горячим следам записать все, что он выболтал. Это была настоящая сенсация! Опасность глобальной катастрофы, ультиматум Запада, отказ российского правительства! Теперь все зависит от скорости, с которой ей удастся опубликовать материал. Не дай бог, кто-то успеет раньше нее! А если она окажется первой, назавтра ее имя, и так не лишенное известности, узнает весь мир. Вероника понимала, что такой шанс дается раз в жизни, и не собиралась его упускать.
Ишь, такую сенсацию спрятать захотели! — подумала она. Нет уж, про это должны знать все. И позаботится об этом она, Вероника Вагнер!
Сигнал об утечке сверхсекретной информации Василий Андреевич Романов получил на следующий день. Аппаратура была настроена на несколько ключевых выражений, одним из которых было «подземный огонь». Вчера это выражение в прямом контексте мелькнуло в компьютере редактора одной известной газеты, и мгновенно завертелся механизм блокирования утечки. Редактора прижали легко, но журналистка оказалась совершенно безбашенной и наотрез отказалась идти на любые соглашения. Генерал знал такой тип людей и подозревал, что их принципиальность — это разновидность психического заболевания, когда публичное разоблачение чужих тайн доставляет больному наслаждение сродни сексуальному. Даже во внешности их было что-то типичное — ненормальный блеск глаз, суетливые движения, торопливая, захлебывающаяся речь.
Веронику Вагнер пока спрятали, чтобы круги не пошли дальше. Надо отдать ей должное, до публикации она всегда держала язык за зубами, правда, исключительно в целях собственного приоритета. Но это не могло продолжаться долго, потому что за полдня на ее телефон поступило почти сто звонков. С журналисткой нужно было что-то решать.
И генерал снова обратился к человеку, для которого, как он полагал, не было ничего невозможного. Захар Вансович ответил не сразу, после седьмого или восьмого гудка. Из трубки доносились какие-то голоса, слышались звуки, похожие на автоматные очереди.
— Я слушаю вас, Василий Андреевич, — прокричал в трубку Захар. — Только постарайтесь короче, по существу.
— Вы что там, кино смотрите? — рассмеялся Романов.
— Можно сказать и так. Выкладывайте, что у вас стряслось.
Василий Андреевич вкратце изложил суть проблемы.
— Через полчаса к вам придет человек. Пропустите его к журналистке, больше ничего не нужно, — сказал Вансович.
По нескольким паузам в этих фразах генерал понял, что старого цыгана постоянно кто-то отвлекает и ему не очень удобно разговаривать, поэтому он коротко поблагодарил, попрощался и выключил трубку.
Ровно через тридцать минут после разговора Романову позвонил дежурный и доложил, что к генералу просится какая-то женщина.
Жуковский понял: если он немедленно что-то не предпримет, то через несколько секунд их элементарно начнут расстреливать. Чернокожий великан и трое его подчиненных быстро приходили в себя после оглушительного, но не отправившего их в нокаут удара, и нетрудно было просчитать их реакцию на нападение. Они были вооружены до зубов, а ни у кого из команды Сергея не было даже захудалого пистолетика. Не было и верных спецназовцев Бойцова. Повторный удар по мутантам и вовсе увяз в пространстве, не принеся им никакого вреда. А тут еще Захар, вместо того чтобы заниматься общим делом, болтает с кем-то по телефону!
Почувствовав на себе укоризненный взгляд Сергея, Захар жестом дал ему понять, что не теряет контроля за обстановкой, и сказал:
— Если ты не сможешь успокоить Бориса, нам придется туго. Пробуй, Сережа, пробуй! Кроме тебя, некому! А мы займемся выродками.
— Папа, давай попробуем вдвоем! — вмешалась Настя. — Помнишь, как тогда?
Жуковскому не нужно было объяснять, что имеет в виду дочь. Все окружающее окрасилось в необычайно яркие цвета, и непонятное стало понятным. Проникнуть вместе с дочерью в тайное помещение древней пирамиды не составило труда. Мелькнула мысль пресечь подлую деятельность Баркова, разрушив проводящие каналы, созданные древними, но тут же исчезла. Это не нынешняя техника, понял он. Сломать творение титанов было не под силу выродившимся потомкам. Зато сломать Бориса Баркова оказалось гораздо легче.
Сергей едва успел остановить страшный удар, который не признающая по молодости компромиссов Настя готова была обрушить на Баркова. Получив такой удар, Борис если бы и остался жив, то провел бы остаток дней полным идиотом. Не понимая, откуда у дочери взялась такая мощь, Жуковский мысленно одернул ее и не особо сильно, но со смаком врезал Баркову по мозгам, отчего тот сел на пол, ошалело вращая глазами. И в этот момент Сергей почувствовал, что исчез мысленный фон Фотиева, который он держал какой-то частью своего сознания, как на экране локатора. Только что был — и вдруг не стало, будто Иван Матвеевич провалился сквозь землю. И одновременно он почувствовал, словно что-то взорвалось в голове у Баркова…
Борис тоже узнал об исчезновении друга, и то потрясение, которое он испытал недавно, не шло ни в какое сравнение с тем, что обрушилось на него сейчас. Упав на каменный пол, он обхватил голову руками и издал звук, напоминающий скулеж смертельно раненного пса. Поняв, что Борис больше не опасен, Жуковский мгновенно выдернул дочь в действительность, опасаясь, что подобная глубина отчаяния может повлиять на ее психику.
Его спутники, осознав, что напавших на них людей больше никто не прикрывает, снова атаковали их. Теперь вся мутантская рать валялась на асфальте без чувств, за исключением чернокожего гиганта, на которого по-прежнему не оказывали никакого воздействия самые сокрушительные мысленные удары. Даже когда Сергей с Настей подключились к своей группе, им не удалось сломить волю мутанта. В нем проснулась первобытная мощь сотен поколений диких африканских колдунов. Великан был на своем континенте и, чувствуя свою землю, готов был смести с нее незваных белых пришельцев. Он нажал на спусковой крючок автомата и направил ствол на автобус.
Когда Жуковский успел вмешаться, пули успели поразить двоих — Виктора и Георгия. Отчаянным усилием мысли Сергей сумел заклинить затвор автомата. Чернокожий отбросил свое оружие и подхватил автомат лежащего рядом подчиненного. Сергею удалось и его вывести из строя. Тогда великан поднялся во весь свой огромный рост, сбросил на землю камуфляжную куртку, сорвал майку, обнажив бугрящийся мышцами чудовищный черный торс, выхватил огромный нож с зазубренным черным лезвием и с диким ревом бросился к автобусу.