Проект Ворожея
Шрифт:
– Каким же образом?
– А таким – что, когда ты решишь, по своему обыкновению, отряхнуться и пойти дальше, она может с этим не согласиться. Или прореагировать очень даже неадекватно. Хочешь нести за это ответственность? – Неожиданно в живот словно бухнулся здоровенный холодный камень. А и правда, какой может быть реакция Влады, когда все будет закончено между нами. А моя собственная?
– Санек, не спорю, что ты умный и все такое, – отвернулся я, решив, что с этим разговором пора заканчивать. – Но по поводу адекватности Влады ты ошибаешься. А что касается личного – между нами все ясно и без недосказанностей.
– Это ты, Чудо, видно, слегка нюх потерял и ошибаешься. Дело твое. Не собираюсь доставать советами, о которых не просят. Но делать связь между вами очевидной для окружающих поостерегся бы. Ни к чему хорошему это не приведет.
– Интересно, ты о ком больше волнуешься: обо мне или о Владе? – усмехнулся уже от дверей.
– Вот только этого мне не надо разводить! – грозно ткнул в меня пальцем Санек. – Эта твоя Влада пугает меня, если честно, до усрачки, но это не значит, что я считаю, что повестись на тебя – удачная мысль с ее стороны. Мужская солидарность и все такое, Чудо, но ты вообще ни для какой бабы не счастливый лотерейный билет. А теперь давай, отваливай работать и дай этим же заняться и мне.
Испортил ли разговор мне настроение? Еще как! Одно дело – самому знать себя как облупленного и быть уверенным, что отношения – это не то, в чем ты успешен, и жить по принципу: «на хер и не надо». Прикалываться и даже при случае бравировать этим, дразня своей извечной свободой и независимостью давно женатых коллег, нарекая их поголовно подкаблучниками. И совсем другое – внезапно честно посмотреть на себя с иной точки зрения. С той самой, с которой Антон Чудинов не гордый волк-одиночка и не холостяк по призванию, не имеющий проблем с тем, чтобы заполучить в постель любую женщину, а банальный неудачник и абсолютная бездарщина в отношениях. Там, где мои женатые сверстники уже пережили некую личностную эволюцию по совместному с кем-то существованию с разной степенью везучести, я был практически полным нулем. Краткий негативный опыт супружества, память о котором уже почти стерлась, – это все что у меня было. И я осмысленно и принципиально не желал двигаться в этом направлении. Или все же изначально подсознательно смирился с тем, что для любой женщины могу стать только разочарованием, и прикрывался маской блядуна-весельчака и не желающего большего? Кому может понравиться взглянуть на себя с такой точки зрения и озадачиться подобными размышлениями в гребаных полшестого утра, на пустой желудок и без капли кофеина в крови? Не мне уж точно.
Влада подпирала спиной стену в коридоре, разглядывая покрытый трещинами и странного вида желтоватыми разводами потолок. Ну конечно, потому что один олень, не будем тыкать пальцем в грудь, не позаботился о том, чтобы дать ей ключи, когда она уходила!
– Неприятности? – спросила в спину Влада, когда я молча отпер дверь и первым делом поставил чайник.
– Никаких, – не оборачиваясь, пожал плечами.
И верно: разве начать с какого-то перепугу рассматривать себя любимого с иного ракурса – это неприятность? Так, мелкий коллапс, типа смены магнитных полюсов Земли, которым в телеке пугают. И на кой черт мне все это сейчас?
– Какой должен быть теперь порядок действий? – голос Влады стал гораздо холоднее, она явно почувствовала мое нежелание общаться сейчас на окололичные темы.
– Порядок действий? – переспросил, все еще не в состоянии нормально сосредоточиться на работе.
Честно сказать, например, Владе, что нам стоит остановиться и прекратить все контакты, кроме рабочих, вечером отвезти ее домой и перестать париться о том, что она делает и о чем думает, просто поступить как всегда и делал эти годы – вот какой порядок, мать его. Больше никакого аромата ее кожи в моей постели, никаких грациозных завораживающих передвижений на кухне, никаких совместных поздних ужинов и утреннего дешевого кофе, который она умудряется сварить не похожим на мои извечные помои. Резко заныли зубы. Все и сразу. И снова захотелось прижать кулак к груди и помять, прогоняя противную боль.
– Выясним местожительство нашего подозреваемого по базе и поедем сначала с тамошним участковым покалякаем. А потом – по обстановке. Понадобится – запрошу группу захвата, но тогда тебе точно в управлении дожидаться придется. Если хоть намек будет на возможность сопротивления при задержании – тебя там не будет, Влада. По уму – мне вообще сейчас тебя стоит домой отправить досыпать, а дальше самому поработать. Когда будет этот Славский в наручниках сидеть, тогда и посмотришь на него своим супер-зрением.
Чайник закипел и отключился, и я наконец отвлекся от его разглядывания, встречаясь глазами с Владой.
– Это так трудно для тебя, да? – спокойно спросила она, и, естественно, я сразу понял, что речь не о работе.
– Дело не во мне. – Прекрасно, а теперь покатила тупо-мелодрама из твоих уст, Антоха. – А в том, что грозит вылиться в неприятности именно для тебя, Влада.
– Понимаю, Антон. – Линия ее рта стала напряженнее, но взгляд она так и не отвела. – Теперь только работа?
– Да. Для твоего будущего так безопаснее. – Ну ты сука, Антоха, и брехун! Свою, свою ведь душонку хочешь трусливо уберечь именно в том самом статично-безразличном состоянии, в коем она и пребывала годы. А Влада – скальпель, взрезающий твою защиту и привычное существование, вот ты и уворачиваешься от нее, как только задело за по-настоящему живое.
– Как скажешь. – Легкая отстраненная усмешка – все, что получаю в итоге? Вот так просто? Да уж, а чего спорить и пытаться бороться, разве такой вот я иного заслуживаю?
***
– А райончик-то не из простых, – пробормотал я, проезжая между особнячками явно успешных в бизнесе граждан, когда наконец увидел нервно мнущегося на обочине участкового в форме.
По выработанной годами привычке тут же засек его дорогущие туфли, на которые нужно две его зарплаты, смотревшиеся вместе с формой слегка нелепо. Какой район – такой и участковый.
– Старший лейтенант Пономаренко, – протянул руку для приветствия парень и широко улыбнулся, демонстрируя хорошую работу своего стоматолога.
Точно, фамилия-то знакомая. Папаша – высокий чин – пристроил сыночка начать карьеру в хорошем тихом месте. Такие в участковых больше полугода не сидят.
Очень недешевые часы «Ulysse Nardin», повернутая внутрь массивным навершием печатка, запах изысканного парфюма, холеное личико. Да ладно, Антоха, может, он человек зато хороший и трудится на благо граждан в поте лица круглые сутки и без выходных.
– Капитан Чудинов. Это я вас вызвал, лейтенант, – пожал я его ухоженную узкую ладонь и перехватил любопытный взгляд парня на Владу. – Владислава Арифеева, приглашенный эксперт.