Профессионал
Шрифт:
Пилот последовал за нами, заперев внешнюю дверь. К тому времени, как он заперся в кабине, дверь с шипеньем захлопнулась.
В ловушке.
Глава 5
Севастьян усадил меня на одно из сидений, и я попыталась что-то сказать, но закипающий внутри гнев полностью лишил меня слов. Он притащил меня в самолёт против воли. Он похитил меня.
Мне хотелось сказать «Тебе это так просто с рук не сойдёт» или даже «ты за это заплатишь». Но я подозревала,
Мы взлетаем немедленно, - произнес он ровным голосом.
– Пристегни ремень.
Я не стала с ним спорить, несмотря на крайнюю степень раздражения. Мне всегда казалось, что частный самолёт - это лишь другое название для игрушечного самолёта. И разве эта пыльно-кукурузная взлётная полоса не была коротковата? Мои знания о полётах стремились к нулю, но ведь это явно было не нормально?
Пристегнув трясущимися руками ремень, я осмотрела роскошный интерьер салона. Двенадцать мест, мягкий диван, телевизор с большим экраном, встроенный медиа-плеер и длинный обеденный стол. Отполированное дерево подчёркивало изысканность меблировки.
Конечно, всё самое лучшее.
Севастьян не сел. По-прежнему напряжённый, он смотрел в иллюминатор.
Какой он, когда расслабляется?
Я в непосредственной опасности, ведь так?
Глядя в ночь, он неопределённо пожал плечами. Видимо, это означало "да". Прежде, чем я успела задать очередной вопрос, двигатели самолёта взревели. Я вцепилась в подлокотники, ногти погрузились в гладкую мягкую кожу. Самолёт тронулся, и я обнаружила, что сообщаю Севастьяну:
Я никогда раньше не летала.
Скорость быстро нарастала, и меня буквально вжало в сиденье. Самолёт с грохотом катился по взлётной полосе. В иллюминаторе быстро приближалось кукурузное поле. Даже Севастьян занял место на диванчике напротив.
Я.. я путешествовала на поезде.
Он закинул руки на спинку дивана.
Это одно и то же.
Шутишь?
С мрачным лицом он произнес:
Вряд ли, зверек.
Ты действительно должен перестать называть меня та...
Нос самолета поднимался! Я зажмурилась. Но взлет прошел на удивление гладко. Когда давление уменьшилось, и я поняла, что мы в воздухе, я открыла глаза и устранила заложенность в ушах. Постепенно я ослабила свою мёртвую хватку.
За моё внимание боролись сразу несколько вещей. Я не могла решить, наблюдать ли за тающими огнями Линкольна, любоваться ли полной луной, мерцающей у правого крыла, или же следить за Севастьяном, который пытался расслабиться.
Мой таинственный спутник победил. Вытянув ноги перед собой, он начал разминать шею, наклоняя голову из стороны в сторону. Он уже успел застегнуть пуговицы своей рубашки. Очевидно, что временное безумие, овладевшее им на поле, уже прошло.
Когда самолёт выровнялся в воздухе, освещение салона померкло, напомнив мне, что я наедине с экстраординарным мужчиной мужчиной, который лапал меня, прижимая к земле, всего несколько минут назад.
Как только я открыла рот, чтобы расспросить его о том, что вообще происходит, он сказал:
Я отвечу на все вопросы, как обещал, но сначала тебе нужно помыться.
Дотронувшись туда, куда был устремлён его пристальный взгляд, я обнаружила листья в волосах. Посмотрела на свои грязные и босые ноги. Меня нелегко смутить, но в тот момент щёки просто запылали.
В обеих комнатах есть душ.
Вздёрнув подбородок, я отстегнула ремень и с независимым видом прошествовала в хвост самолёта.
Когда вернусь , приготовься к допросу, - бросила я через плечо.
Я никуда не уйду, Натали, - сухо ответил он.
Пятнадцать минут спустя я вернулась в салон - чистая, трезвая и одетая в одну из рубашек Севастьяна.
Приняв душ в просторной мраморной кабинке, полной люксовых туалетных принадлежностей, я вернулась в спальню и осмотрела то, что осталось от моего халата. Со спины он был похож на творение художника-модерниста - в зелёных, жёлтых и чёрных разводах. От него сильно несло приторно-сладким запахом кукурузы. Определённо, к дальнейшей носке халат был непригоден.
Я осмотрела спальню, задержавшись на дорогом чемодане. Принадлежит Севастьяну. Он меня похитил, поэтому я справедливо позаимствовала его рубашку. Облачаясь в эту накрахмаленную ткань, я вздрогнула, когда вновь оказалась в облаке его свежего запаха, которым теперь была покрыта от шеи почти до колен.
Под рубашкой на мне не было ничего, и я совершенно не удивилась, когда меня вновь захлестнула волна возбуждения; кожа после душа была гиперчувствительна.
Во взгляде Севастьяна, которым он оглядел меня с ног до головы, читалось ты-меня блядь-разыгрываешь?
В ответ я нахмурилась. Всё было прикрыто.
Я позаимствую её, пока не получу обещанную одежду, лады?
Когда я устроилась на противоположной стороне дивана, он сжал пальцами переносицу.
Мигрень от перенапряжения?
Не глядя на меня, он ответил:
Можно и так сказать.
Даже и представить не могу, какой на твоих плечах груз, - с чувством заметила я.
– Ты часто похищаешь людей?
Русский слегка скривился.
Нормальный вопрос, учитывая, что ты и мой отец связаны с организованной преступностью.
Почему ты так в этом уверена?
– отреагировал он мгновенно.
Твои татуировки. Татуировки пилота. Про твою страну я узнала достаточно, чтобы понимать, что такое Русская Мафия и их любовь к чернилам. К тому же, это будет наихудшим окончанием моих многолетних поисков. Размышляя, я постукивала по подбородку.
– Хотя закономерным, учитывая события последних четырёх недель...
Разве было бы лучше никогда не узнать Ковалева?
– раздраженно спросил Севастьян.
– Ты говоришь о вещах, которых не понимаешь, малышка. Но вскоре поймёшь...