Профессионал
Шрифт:
Но Берёзка тебе нравится, разве нет?
Я окинула взглядом сюрреалистичный пейзаж. Зелёный луг простирался до самой реки. Тихой музыкой стучали по нему капли дождя. В воде проказничали выдры. Каждый день Пахан показывал мне разновидности местных животных.
Смотри, вон горностай!
– говорил он. Или землеройка, или енотовидная собака, или чонга.
Здесь волшебно, - признала я.
Что мне сделать, чтобы убедить тебя остаться?
Учитывая, как часто я виделась с мамой, я могла бы навещать её дважды в год. Сейчас
Когда я до неё дозвонилась, то не рассказала ни о чём, полагая, что такие новости должны быть переданы лично.
В конце концов, с мамой всё будет хорошо, где бы я ни жила, но разве я могу бросить Джесс... и университет?
Поселиться здесь будет непросто, учитывая мою учёбу и всё такое.
– Я могла бы остановиться на магистре и не претендовать на докторскую степень. Но это всё равно казалось поражением.
Сравнительно недалеко отсюда есть несколько известных университетов.
Господи, эта надежда в его голосе меня просто убивала. Я знала, что он привык поступать по-своему, точно так же, как и Севастьян, но Пахан не оставлял попыток убедить меня остаться, отчего я лишь сильнее его уважала.
Начать учёбу в другом университете - это, по крайней мере, стоит обдумать, - сказала я ни к чему не обязывающей фразой.
Я начинала подозревать, что страдаю фобией принятия решений. Я всегда считала себя решительной, но теперь мне было очевидно, что дерево вариантов у меня всегда было без веток.
Если ты получаешь степень магистра и не знаешь, что делать дальше... что ж, подавай на докторскую степень! Не сходи с накатанной колеи. Возвращайся к занятиям через неделю после окончания предыдущих.
Может, именно поэтому деньги меня так беспокоили, ведь в каком-то смысле они представляли собой бесконечное число вариантов.
Чёрт, я ведь даже не выбирала, приезжать ли мне в Россию.
Твой ход, dorogaya moya.
Я сделала неуверенный ход.
А что насчет опасности, Пахан? Что случилось с той, другой группировкой?
Мы живём в непростое время. Раньше воры жили по понятиям. А сейчас на подконтрольных мне территориях обосновались личности, пугающие моих людей.
То есть?
Приведу пример. Мой противник, Иван Травкин, построил парковку на моей территории. Никто ей не пользовался - не было необходимости - так люди Травкина начали крушить ветровые стёкла у всех автомобилей, припаркованных рядом с площадкой, заставляя автовладельцев платить за стоянку каждый день. Они пришли ко мне, чтобы прекратить беспредел, и я послал Севастьяна, который положил этому конец. С применением силы.
Я могла только догадываться, как легендарный Сибиряк это сделал.
На протяжении многих лет Травкин искал различные способы задавить мой синдикат с помощью тысяч мелких ударов. Но когда он узнал о твоём существовании и отправил двух своих самых
– взгляд моего ясноглазого папа-Санты мгновенно сделался ледяным, - ...это было равносильно объявлению войны.
Война. Разве удивительно, что я всё время беспокоилась о Пахане? И о Севастьяне - его первом генерале?
Когда мы победим, для тебя всё изменится. Мы сможем свободно выезжать.
– Лицо Пахана вновь смягчилось.
– Я покажу тебе твою родину, город, в котором выросла твоя мать. Мы сможем найти твоих родственников!
С удовольствием. Не считая этой поездки, я никогда не путешествовала.
Он виновато на меня посмотрел, словно это был его собственный промах.
Этот факт должен быть устранён, и чем скорее, тем лучше. Но ведь пока в Берёзке не так уж плохо?
Словно примагниченный, мой взгляд переместился к Севастьяну. Он уже не говорил по телефону, но оставался на пристани, сканируя периметр. Я поднесла чашку чая к губам, чтобы сделать глоток и собраться с мыслями.
Так значит, интерес взаимный?
– лукаво спросил Пахан.
Я чуть не поперхнулась.
Алексей рассказал мне о вас двоих.
Я поставила чашку назад, потому что она тряслась в моей руке.
И что он сказал?
Когда вы приехали, он пришёл ко мне и признался, что между вами всё зашло дальше... положенного.
Я навлекла на Севастьяна неприятности?
Это я виновата, - быстро сказала я.
– Ещё не зная, кто он такой, я пыталась склеить его в баре - раньше я так никогда не поступала. А потом, я вынудила его. Он отказался, потому что я твоя дочь, но я настояла.
Я не сержусь, дорогая! Я люблю Алексея, словно сына, и желаю ему только лучшего. Ему тридцать один, и я уже отчаялся увидеть, что он когда-нибудь остепенится. Он даже ни разу не встретился с одной и той же женщиной дважды.
О-остепенится? Э-э, почему ты об этом говоришь?
– Это Севастьян ему сказал, что хочет остепениться? Со мной? Я не могла понять, нахожусь ли я в шоке - или готова выскочить из павильона.
– Что он сказал?
Ковалёв сложил пальцы домиком.
Когда мы только начали подозревать, что ты можешь оказаться моей дочерью, Алексей очень обрадовался перспективе обрести сестру. Но потом...
– Он замолчал с растерянным выражением на лице.
Но потом?
Он увидел тебя вживую. Не пробыв в Америке и недели, он позвонил мне. В своей лаконичной манере он попросил, чтобы я прислал ему замену, поскольку его отношение к тебе оказалось не таким, каким должно быть.
Что это значит?
– спросила я максимально спокойно, хотя моё сердце споткнулось. Одновременно с удивлением, которое вызвала эта новость, я вдруг почувствовала внутри себя странное ощущение силы. Севастьян рядом со мной едва себя контролировал! Он собирался отказаться от задания, зная, что разочарует человека, перед которым, очевидно, преклонялся.