Профиль мозга

Моисеева Ольга Юрьевна

– Спасибо, Боря, что приструнил тогда этих уродов!
– прошептал тридцатишестилетний Трухаков.
– Теперь настала моя очередь о тебе позаботиться.

* * *

– Здорово, Кулаков!

– Здравия желаю, полковник!
– Денис пожал жёсткую, сухую руку Беркутова.

– Садитесь, - Самсонов указал на стулья возле своего стола, сам занял место напротив.
– Итак, ты, Юра, сказал, по Прутикову появилась новая информация.

– Так точно, - подтвердил Беркутов.
– Сосед его проявил гражданскую сознательность.

–

Тот парень с выпученными глазами, что дверь нам открыл?
– уточнил Денис.

– Да, тот самый, - подтвердил полковник.
– Гаврюкин его фамилия. Он позвонил вчера и сообщил, что к Танцору, как они все Прутикова называют, приходил какой-то странный тип. Представился другом Прутикова, интересовался тем, что произошло, и, вот тут самое интересное: этот друг, как заметил Гаврюкин, ничуть не удивился тому, что Прутиков спятил, а вроде бы даже и доволен этим остался, беспокоился только, куда тело увезли.

– Гаврюкин ему сказал, что тело забрали мы?
– спросил генерал.

– Уверяет, что нет.

– А про ваш с Кулаковым визит?

– Тоже нет. Клянётся, что про наше Управление он вообще не упоминал - молчал, мол, как рыба.

– Он и похож на рыбу, - усмехнувшись, пробормотал Денис.

– Только внешне, а внутри - ответственный гражданин с правильной жизненной позицией, побольше б таких!
– с серьёзным лицом ответил Беркутов.

– А этого друга Прутикова ответственный гражданин смог описать?
– поинтересовался генерал, возвращая разговор в сугубо деловое русло.

– Да, конечно, вот версия нашей киберхудожки, - Беркутов открыл виртэк, демонстрируя объёмный портрет мужчины среднего возраста, шатена с чуть вьющимися волосами и правильными чертами лица.

– Я этого типа точно где-то видел, - сказал Денис, - только не могу вспомнить где.

– Мне тоже он кажется знакомым, - заметил генерал.

– А он любому кажется знакомым, - заявил Беркутов.
– Потому что это - среднее арифметическое всех лиц, один из типажей вот отсюда.

Полковник вызвал ряд картинок: зелёный инопланетянин, киберкот Мурлила, Ледяная Красавица, просто молодая девушка, обычный мужчина (очень похожий на того, чей портрет выдала киберхудожка), кошмарный монстр... Это был рекламный буклет.

– Набор материалов для масок?
– поразился Денис.
– Друг Прутикова был в маске?

– Ага. В маске, которую может напечатать кто угодно на любом тришнике.

– Не понимаю, - нахмурился Самсонов.
– Как Гаврюкин мог не заметить, что гость был в маске?

– Гаврюкин близорук, на коррекцию денег нет, контактные линзы в тот день не надел, потому что как утром проснулся от воя соседа, так уже потом и ни до чего ему было.

– Видать маска хорошая, натурально выглядела, - предположил Денис, - а значит, этот друг использовал очень высококачественный принтер. Такие есть, например, в больницах - на них ещё кожу человеческую печатают... Если на таком тришнике делали, то и с нормальным зрением разницу не всегда заметишь, особенно если смотреть с расстояния!

– Ну, такие тришники вряд ли кто-то станет себе домой брать, дорогие уж слишком!
– отметил генерал.

– А возможно, этот друг как-то связан с медициной, - продолжал строить догадки Денис, - и имеет доступ к больничному оборудованию.

– Может быть, - кивнул Беркутов.
– Ребята сейчас опрашивают всех известных знакомых Танцора, кто-то же должен был знать этого друга, раз он с Прутиковым общался.

– Так а с самим Прутиковым-то что всё-таки случилось?
– осведомился генерал.
– Вопрос к тебе, Денис, ты ведь засёк у него способности телепата? Что выяснил?

– Я засёк лишь то, что он обрёл возможность выходить в ментальное поле, однако, кроме кошмара о ломающем тело танце, ничего не увидел. То, что Прутиков вдруг стал произносить слова, которые полковник только собирался сказать, - я думаю, это не телепатия, а предчувствие ближайшего будущего. Оно явно обрушилось на Прутикова внезапно, и он просто не мог это контролировать. Изучив его мозговую карту, результаты вскрытия и посмертного сканирования мозга, мы с Топольковым пришли к выводу, что на Прутикова было оказано какое-то вредоносное воздействие, сильно травмировавшее его мозг.

– Вредоносное воздействие?
– переспросил генерал.
– Это как? Излучение?

– Возможно, - пожал плечами Денис.
– Наверное, сложная смесь излучений, наводок, полей, может, звуков...
– в общем, различных раздражителей.

– Но зачем? Кому такое нужно?
– продолжал допытываться Самсонов.

– Мы не знаем... Мы поняли только, что именно в результате этого воздействия Прутиков сошёл с ума и покончил жизнь самоубийством.

– В этой связи посещение замаскированного друга, связанного с медициной и не удивившегося сумасшествию Прутикова, наводит на определённые мысли, - констатировал Беркутов.

– Да уж, напрашивается вывод, что травмирующее воздействие - дело рук этого друга, - согласился Денис.

– Звонят мои ребята - может, что важное, разрешите ответить?
– обратился полковник к Самсонову.

– Разрешаю.

Быстро переговорив с кем-то из своих, Беркутов доложил генералу:

– Замаскированный неоднократно приходил в микросквер у двенадцатого торгового центра, где обычно танцевал на улице Прутиков, несколько раз щедро одаривал кэш-картами и Танцора, и его друзей-музыкантов за выступления. В последнее время стал приглашать Прутикова обедать, болтал с ним, кофе ему покупал, а в тот день, когда Танцор умер, замаскированный сказал, что нашёл ему работу. От музыкантов, кстати, он и узнал, где живёт Прутиков.

– Это подтверждает предположение об источнике вредоносного воздействия, - кивнул генерал.
– Значит, надо этого товарища во что бы то ни стало найти, полковник!

– Есть!
– без малейшей задержки ответил Беркутов, немало удивив Дениса, совершенно не представлявшего, как полковник станет искать человека, если ни его внешность, ни и-код не известны.
– Разрешите идти?
– Беркутов поднялся.

– Да, - ответил генерал и, заметив, что Денис тоже встаёт, сказал: - А ты, Кулаков, куда? Тебя я не отпускал!