Программа защиты любовниц
Шрифт:
Красота!!! Даже говорить в таком месте ни о чем не надо, да им с Володиным и говорить-то нужды особой не было, они друг друга без слов понимают преотлично.
Лишь бы он выздоровел! Лишь бы с ним все было хорошо!
— Итак… — начал замначальника совещание, разложив по-царски с вальяжным размахом руки на столе. — Вкратце изложу, что у нас имеется… Нами задержана гражданка, которая подозревается в убийстве гражданина Голубева, но она всячески свою причастность отрицает.
У Мельникова от напряжения вздулись вены на висках, а в глазах
Ладно, мать твою, что дальше!
— Она утверждает, что в дом ее жениха проник неизвестный в тонкой резиновой маске! Он выпустил ее из-под замка, приказав спрятаться под лестницей. Пока она там пряталась, он убил, с ее слов, водителя ее жениха, потом втащил ее в комнату, перепачкал кровью жертвы и… — Тут лицо подполковника недоверчиво сморщилось. — И сфотографировал! Потом он тщательно вымыл место преступления, сложил в большой мешок для мусора все ведра, тряпки, швабру и перепачканную одежду подозреваемой, велев ей переодеться в чистое. Посадил в машину и снова сфотографировал.
По кабинету прошелся робкий гул недоверия, народ начал переглядываться и откровенно скалиться, все, кроме Мельникова.
— Вот и я о том же, коллеги! — подхватил подполковник. — Это походит на бред сивой кобылы! И хотя девушка красавица просто, на сивую кобылу не тянет, бред несет ого-ого какой! Но это еще не все!.. — Он, поддерживаемый аудиторией, приосанился и продолжил: — Затем, с ее слов, убийца сделал ей какой-то укол и вывез в неизвестном направлении, где держал связанной в каком-то подвале, где заставлял смотреть на то, как самолично мучает и убивает женщин.
Робкий гул в кабинете окреп, разросся, начал давить на Мельникова, но он терпел и в общем ропоте не участвовал. Просто сидел на своем обычном месте в углу на стуле, сунув руки под мышки, и сверлил взглядом противоположный угол. На замначальника он не смотрел вовсе, хотя предполагал, что тот в ее левом виске дырку высверлил своими едкими мелкими глазенками.
— Это в самом деле мало похоже на правду, товарищ подполковник, — выступил начальник отдела дознания. — Разрешите?
— Говори!
— Я допрашивал гражданку Ильину под протокол, она все то же самое говорит. Говорит складно, грамотно, но… Но нереально все как-то! По-киношному! С ее слов получается, что тот самый маньяк, которого мы, сбившись с ног, все ищем, зачем-то пришел за ней!!! Зачем???
— И я о том же! — обрадовался поддержке грамотного коллеги подполковник. — Что-то не вяжется как-то! Я поначалу даже поверил ей, а потом… Серийный убийца женщин вдруг убивает мужика?! Не вяжется!
— Мне кажется, она врет, — продолжил начальник дознания. — Или говорит не всю правду. Что-то в этой истории не вяжется.
— Допросили людей, которые ее якобы подобрали на дороге?
— Нет, их еще не доставили, но их уже везут в отдел.
— Отлично!
— По машине информацию проверили?
— Так точно! Эта та самая машина, которая уже находилась у нас в разработке по делу о маньяке, она принадлежит гражданину Игнатенко.
— Вот-вот, и я о том же! — мелко захихикал подполковник. — Сначала-то я, а потом… Девица-то не промах! Она точно все рассчитала!
Сказал и замолчал.
Все уставились на него с распахнутыми ртами, ожидая продолжения. Все, кроме Мельникова. У того просто душа разрывалась на части, он понимал, куда подпол клонит. Сейчас скажет, что Оля прочла об этом человеке несколько месяцев назад в газете. Тогда только ленивый не писал об этом, поэтому и приплела эту тачку. Стало быть, она что? Врет!
Этот узкоглазый умник не мог знать, что у Мельникова с Володиным имеются фотографии этой самой чертовой машины, где Оля в самом деле сидела в день убийства Голубева Ивана. Не приобщали они эти фотографии к делу по понятным причинам, а теперь что делать?! Теперь приобщать? А как объяснить, что столько времени молчали?
Нельзя, за это не только погон можно лишиться, но и работы. К тому же самим собой ради Ольги он бы рискнул, но не бедным Володиным, который лежит теперь на больничной койке весь утыканный иглами капельниц.
Он смолчал.
— Поэтому я думаю, что убила водителя своего жениха она. Утверждения экспертов, что для подобного убийства нужна ловкость и сила, могут быть ошибочными. Еще я думаю, что никак не могут быть связаны эти преступления: убийство Голубева и убийства невинных женщин! Не вяжется ни почерк, ни характер убийцы. У нас же с вами есть психологический портрет маньяка, орудующего в городе?
Все дружно закивали, кроме Мельникова. Он не раз сталкивался с убийцами, которые оказывались прямой противоположностью тех психологических портретов, которые придумали криминалисты-психологи.
— В общем, так… — Подполковник встал, опершись растопыренными ладонями в стол. — Дело с убийством считаю практически закрытым, ей можно предъявлять обвинение! Совещание закончено, все свободны.
Загремели отодвигаемые стулья, народ уважительно зашумел, потянувшись к выходу. Мельников шагнул следом.
— Валера, задержись, — вдруг приказал подполковник и уточнил для верности: — Мельников!
Он встал у двери, дождался, пока они останутся вдвоем, закрыл плотно дверь.
— Ты-то что молчал все время? — с напускным сочувствием спросил его подполковник.
И панибратским жестом махнул ему на диванчик подле своего кресла. Мол, присаживайся, не стесняйся. Мельников остался стоять.
— Не имею ничего сказать, товарищ подполковник, — ответил он, сцепив зубы, чтобы не заорать, не дай бог.
— Как это?! — ощетинился тот сразу. — Искал ее, искал, теперь сказать тебе нечего?! Хотя понимаю! Ты ее искал, а она… Буквально ведь с трапа самолета сняли девицу! Н-да… Как думаешь, врет она?
— Вам в самом деле важно знать мое мнение, товарищ подполковник? — Мельников нагнул голову, чтобы не смотреть в ненавистное лицо.