Прогулка по Дальнему Востоку
Шрифт:
Справа от нас Египет… Бонапарт когда-то пальцем указал своим солдатам на те сорок веков, что с высоты пирамид созерцали его победы. Не знаю, видели ли их или нет солдаты, но с палубы корабля вы их видите превосходно, стоит лишь закрыть глаза. Подумайте только, что за этой стеной целая история, еще более сказочная, чем та, другая, еще более ушедшая в глубь веков: история фараонов…
Никогда нельзя отнестись безразлично к стене, за которой что-нибудь происходит; но, смею вас уверить, что стена, за которой в свое время происходили тысячи тысяч вещей, производит потрясающее впечатление!
Я никогда не мог пройти Суэцкий канал без чувства глубокого волнения. Два великих воспоминания захватывали меня всецело: Египет с одной стороны и все народы Востока — с другой. Да! здесь, среди этих песчаных равнин, бились полчища Рамзесов с ордами Навуходоносора, тридцать три века тому назад…
Переход длится что-то около двадцати четырех часов. А потом мы оставим позади нас канал господина Лессепса. Я бы очень хотел, чтобы ему окончательно было присвоено это имя: потому что, как хотите, но француз, а не кто-нибудь другой, построил его, — этот канал; и тем более, что в наши дни он, увы, перестал быть французским, перестал быть даже интернациональным…
Теперь мы находимся в заливе, очень длинном и очень узком, в заливе Суэца. Слева высокая гора… Неужели это Синай? Вот видите, мы все время живем в истории… Справа каменные утесы Египта, которые постепенно от нас удаляются… В течение четырех дней мы будем идти Красным морем и все время будем видеть берег то с правого, то с левого борта. Слева пройдет Аравия, ислам, Мекка и Медина, которую возлюбил Пророк… Справа — древний Египет, Египет Фив, родившийся после Египта Мемфиса, Египта Рамзеса II… Будет стоять удушливая жара, море в неизменном спокойствии и, несмотря на то, что мы в открытом море, нас от времени до времени будет заносить пылью: так тонки и легки пески Аравии и пески Египта; достаточно едва заметного ветерка, ветерка, который даже не освежает, чтобы донести их до проходящих мимо кораблей…
Едва не забыл: каждый вечер у нас будет развлечение высшего порядка. Мы все, конечно читали когда-то романы Жюля Верна, мы их знаем наизусть… И, значит, нам известно, что есть один, который называется «Зеленый луч». Этот Зеленый луч, о котором рассказал Жюль Верн, отнюдь не вымысел романиста: этот луч существует на самом деле. И не где-нибудь, а именно в Красном море его можно видеть чаще всего, почти каждый день. Придется только подняться на спардек около шести часов вечера, когда солнце готово закатиться.
Огромный красный диск медленно катится к горизонту. Кажется, что на западе все небо пылает пожаром. Но вот солнце касается своим нижним краем моря. Вот его не видно больше целиком, — маленькая часть диска уже исчезла под водою. А солнце все погружается. Оно скрылось почти наполовину, немного больше, чем наполовину… Теперь, смотрите хорошенько, — цвет его начинает изменяться: оно было красное, теперь оно желтое… Оно продолжает опускаться. Уже виден только один сегмент. Этот сегмент обретает зеленоватый оттенок. Он уменьшается, готов исчезнуть, и вот тогда внезапно зеленоватый оттенок уступает место неожиданной окраске: перед вами в несказанном великолепии сияет зеленый луч, луч чистейшего изумруда. Он ослепляет. Не думайте, что тут оптический обман! Возьмите ваш бинокль, присмотритесь хорошенько: солнце действительно стало зеленым…
Еще момент, и оно исчезнет совершенно…
На свете существует до ста шестидесяти пяти объяснений этого маленького феномена, и нет ни одного, которое удовлетворяло бы меня вполне. Но факт остается фактом. Я видел его множество раз и до пятисот свидетелей вместе со мною. Это достопримечательность Красного моря.
Четыре дня нам потребовалось на то, чтобы пройти Средиземное море, и столько же мы потратим на то, чтобы пересечь Красное. Итак, девятый день нашего путешествия.
Сегодня мы зайдем часа на четыре или на пять в Джибути, хотя многие пароходы проходят мимо, не останавливаясь. В прежнее время заходили в Обок или напротив, в Аден. Но все эти три стоянки стоят одна другой, то есть весьма мало чего.
Берег, к которому мы пристанем, — голый, раскаленный песок, а в городе деревья столь редки, что всех их собрали вместе в одном саду, саду губернатора… Очень жиденьком саду, поверьте мне!
Джибути — город пустыни, с климатом Сахары, город африканский и, разумеется, черный: среди жителей не увидишь никого, кроме негров. Вместо домов круглые хижины с прическами из соломы, а затем кофе, бесконечно много кофе, в огромных мешках! Не надо забывать, что Мокка лежит напротив, и что позади нас — Харрар!
Тянутся верблюды, караван за караваном, кроткие и тихие… Они идут из глубины Эфиопии, страны Менелика или его наследников… Бесконечно таинственная страна, эта Эфиопия: по существу — это государство исключительно христианское, хотя и сильно отличающееся от наших христианских государств в смысле обрядности; а во времена глубокой древности, я хочу сказать, за десять или двенадцать тысяч лет до нашей эры, весьма вероятно, что именно отсюда вышли евреи, еще задолго до Мафусаила и Ноя.
Ученые наших дней полагают, что они скорее пересекли Баб-эль-Мандебский пролив, нежели прошли Суэцким перешейком… Значит, они должны были пройти недалеко от Джибути…
В этом путешествии мы на каждом шагу попираем прах бесконечной, невероятной древности.
Мне ведомы страны прекраснее тех, о которых идет речь, но я не знаю мест, которые бы воскрешали столько снов далекого прошлого, могли бы заставить вас так насторожиться, так взволноваться…
Я много думал над словами моего учителя Лоти [5] , сказанными во время его путешествия в Персию, когда он достиг развалин дворца Ксерксов: ужас охватил его перед этими камнями, пережившими столько веков, свидетелями стольких событий…
5
Пьер Лоти (наст. имя Л. Ж. Вио, 1850–1923) — автор чрезвычайно популярных в свое время «колониальных» романов, путевых очерков и пр., офицер французского флота.
Мне тоже знаком этот ужас, я его ощущаю каждый раз, когда отправляюсь на Дальний Восток, хотя бы — лишь мысленно. И мне кажется, будто ногами моими я попираю многоценные реликвии, тревожу чей-то великий прах…
Теперь расстанемся с Джибути; мы спустимся к югу или, как говорят моряки, отхватим добрый кусок широты… Ведь действительно, Сингапур находится на экваторе. Вы полагаете, что с каждым днем мы все больше и больше будем страдать от жары? Нет, мы находимся в Индийском океане и, кроме того, теперь зима. Мы нарочно покинули Францию в ноябре или в декабре, чтобы иметь в Индийском океане самую лучшую погоду из всех, о которых можно мечтать. Ветерок будет дуть едва-едва, и притом попутный. Наш пакетбот будет покачиваться не больше, чем танцевальный зал; вполне естественно, что рано или поздно он и превратится в место для танцев…