Прогулки по тонкому льду
Шрифт:
Я кивнула, но зажмуриться не успела. И очень пожалела об этом. Крик застрял в горле, когда мы рухнули в непроглядную бездну, голова закружилась, тело свело от непереносимого холода, страх лишал способности не только думать, но и двигаться. Не знаю, куда мы проваливались, но мне показалось, что это падение никогда не закончится.
Это было падение в шевелящейся, шипящей, как тысячи змей, тьме. Я прижималась к Ену всем телом, наблюдая, как мрак тянет к нам то когтистые лапы, то похожие на щупальца отростки. Куда мы провалились? Душу снова затапливало
— Закрой глаза, Лиа. — Голос Ена прозвучал особенно резко. — Уже скоро.
Падение закончилось неожиданно — в кабинете мэтра-директора — и опять испортило блестящую шахматную партию Стэфана с самим собой. Нас со свистом выплюнуло на пушистый ковер. Ен устоял на ногах, Хэйл и Филипп рухнули, как два куля с мукой. Я надежно цеплялась за начальство, подражая новорожденной макаке. Меня довольно грубо оторвали от начальственной шеи и установили на пол.
— Отнеси парня к Магде, — услышала я странный, не знакомый мне голос и подняла взгляд на Ена.
И едва не отпрянула, увидев, насколько переменился мэтр-директор. Это было нечто, что с человеком имело мало общего. Глаза затопила тьма, полностью окрасив и зрачки, и белки в черный. Черты заострились, впали щеки. Это было чудовище, воплощение самого мрака. Ен не был похож даже на то, что я привыкла видеть в зеркальном мире.
— Ен? Что с тобой? — Я потянулась к любимому, желая убедиться, что с ним все нормально.
— Не сейчас. — Холодный, лишенный даже намека на эмоции тон.
Ен отошел, прикрыв глаза и слегка дернув головой, словно отгонял внезапно возникшую галлюцинацию. Отвернулся.
— Уведи ее, Хэйл, — прорычал мэтр Легран. — Сейчас же.
Я хотела было возразить, но стоило Ену обернуться, как все возражения отпали и, вняв команде начальства, резво бросились врассыпную. Тени в комнате продолжали шевелиться и перешептываться, то придвигаясь к Ену, то замирая на стенах. Легран опять отвернулся, застыв посреди комнаты. Напряженный, с неестественно прямой спиной и расправленными плечами. Я ощущала могильный холод, исходивший от него. А еще страх. Он рождался непроизвольно, независимо от доводов рассудка, затапливал душу, стоило мне глянуть на Ена. Ожило и задрожало зеркало, открыв проход во флигель Пэлпропов, где резвился рогатый выводок в полной своей комплектации.
Но так нельзя! Ену же плохо, я отчетливо видела, как тяжело было Леграну, с каким трудом он держался. Отчего? Не знаю, но то, что делал это с трудом, я чувствовала. И как оставить его одного? С вот этими ехидными «кляксами» на стенах, что алчно глазеют на Ена из своих закутков. Шепчутся, тянут к нему свои похожие на щупальца руки. Я боялась за Ена, опять не понимая истоков своего страха, я не желала отставлять его. Хэйл о моих желаниях не заботился и осторожно потянул за руку к зеркалу. Я молча последовала за троллем, перед уходом все же обернувшись на мэтра-директора. Он тоже обернулся. Кивнул, подарив на прощание кривую усмешку. Проход закрылся, отрезав меня от любимого мужчины черной пустотой.
Наше появление вызвало еще большее оживление в доме Пэлпропов. Магда растерянно вскочила, уронив на пол вязание. Пак бросился убирать детские игрушки с кушетки у окна, дети любопытно взирали на нас, бросив носиться с визгом
— Вот, — укладывая Филиппа на кушетку, вздохнул Хэйл. — Пускай тут у вас полежит, пока не очнется. Только привяжите его к кушетке.
— Зачем? — взволнованно уточнила у тролля Магда.
— Да так, на всякий случай. — Хэйл растерянно почесал затылок и глянул на меня.
— Никого мы не будем привязывать. — Я устало опустилась на стул. — Этот юноша немного напуган, но не думаю, что опасен.
— Для себя, может, и опасен. — Микки кивнула на руки Филиппа.
— Нет. — Я решительно отмела доводы Микаэллы. — Очнуться в чужом доме связанным еще хуже, чем просто очнуться в чужом доме.
— Тогда я принесу ему что-нибудь из одежды, — сообщил нам Пак и скрылся в дальних комнатах.
Магда и Микки тоже ушли, вскоре явившись с подушкой и теплым пледом. А потом, устроив Филиппа с комфортом, снова исчезли, но уже на кухне. Послышался звон посуды. Нам готовили чай. Детишки стали собираться в одну компанию, тихонько перешептываясь о чем-то. Хэйл сел за стол. Мы молча сидели вдвоем в уютной гостиной. Всюду вышитые подушки и скатерть, связанная крючком, тяжелые шторы на окнах. Пестрый ковер из лоскутков, игрушки всюду. Уютно, тепло, спокойно, словно попал домой. Но меня этот покой слабо утешал, ибо мысли мои то и дело возвращались к Ену. Я нервно теребила рукав и постоянно оглядывалась на старое зеркало, висевшее на стене. Холодное стекло отражало только мою взволнованную персону и растерянного тролля рядом. Ен все так же отсутствовал.
— Мэса, вы не волнуйтесь, — вздохнул Хэйл, поглаживая пальцем цветок на скатерти. — Ен сейчас на Стэфане зло сгонит и придет. Обоим полезно.
— Что с ним такое, Хэйл? — обернувшись к троллю, шепнула я.
— Ен открыл проход напрямую через мрак. Это колоссальная затрата силы и… Тьма, мэса, — пожал плечами тролль. — Когда ей дают волю, она пытается отнять свободу. Темные маги могут звать на помощь силы мрака, но эти силы всегда пытаются подчинить себе. И чем сильнее маг, тем яростнее они пытаются завладеть его душой.
— И тогда… — Я бросила перепуганный взгляд на зеркало.
— Ен умеет себя контролировать. — Тролль осторожно сжал мои пальцы в своей зеленоватой ладони. — Его управление тьмой ввергало в шок всех знатоков. Просто сейчас его самоконтроль дал сбой. Страхи, мэса, они часто с нами играют. Потерять тех, кого он любит, самый большой кошмар Ена.
И замолчал, отвернувшись к стене. Я резко развернулась к троллю, но тот, ощутив, что сболтнул лишнего, продолжал играть в партизана. А мне надоели загадки и тайны.
— Хэйл! — настойчиво прорычала я, сама, шалея от своей грубости.
— Если Ен захочет, то сам расскажет. — Хэйл нервно перебирал пальцами бахрому на скатерти. — Одно скажу: вы — это то, что дало ему толчок снова жить, а не существовать. И новой потери он не переживет.
— Хэйл, я с детства терпеть не могу ребусы. — Я положила руку троллю на плечо. — Что случилось с Еном? Я имею право знать. Возможно, ему сейчас нужна помощь…
— Ему нужны вы, — улыбнулся Хэйл и, снова нахмурившись, продолжил: — Когда-то Ен уже утратил самоконтроль, потеряв близких. Это стало причиной его ухода из Башни. Все. Не просите, это его боль и его жизнь. Захочет — расскажет. Только больно ему это вспоминать. И винит он в их смерти себя…