Прогулки по тонкому льду
Шрифт:
— Я восхищен, — отозвался упырь.
— Вы для этого привезли меня в Башню? Выразить восхищение? — расправляя складки платья, съязвила я.
Майн снова ухмыльнулся и замер передо мной, заложив руки за спину и широко расставив ноги. Я никогда в жизни не бывала на допросах, но сейчас очень точно понимала, что именно это мне и предстоит. Итак, я одна, заперта в подвале без окон наедине с кровососущим трупом. Чудно. Близость Майна вызвала у меня новый приступ дурноты, что очень помогало справляться с паникой, медленно и мерзко ворочавшейся в душе.
— Отчасти, — мерзко оскалился кровосос.
Браслеты на руках неприятно холодили кожу, с каждой минутой эти ощущения раздражали все больше. Кожу покалывало, голова слегка кружилась, да и состояние в общем ухудшалось. Появилась слабость. Я рассеянно потерла руки, поморщившись от боли.
— Прекрасно, а можно в качестве подтверждения своих чувств снять вот это? — И я протянула руки Майну в надежде, что он избавит меня от этих железяк.
Улыбка на тонких губах стала до предела мерзкой. Обнажились два острых клыка под верхней губой, алые глаза неприятно сощурились. В этом сумрачном кабинете без окон, на фоне старых каменных стен и чадящих факелов, Майн еще больше напоминал мне тех чудовищ, которыми до икоты пугали друг друга детишки. Бледная, отдающая синевой кожа, тонкие белые волосы, впалые скулы и заостренные черты лица. Труп, вопреки законам мироздания сохранивший способность говорить и двигаться. Мерзкая тварь, ворующая чужую жизнь для продления своего существования.
— Они так вам идут…
— Пожалуй, оставлю их до утра, — вкрадчиво промурлыкал Майн.
Ответ был с явным подвохом, но в чем этот подвох заключался, я в силу своей необразованности не знала. Упыря забавляла мысль о моей беззащитности. Меня забавляла мысль о том, что Ен с радостью свинтит эту тонкую шею и упокоит с миром мэтра, которого уже давно пора зарыть в землю, согласно закону и религии.
— Неужели вы настолько опасаетесь моего дара? — искренне изумилась я.
Я судорожно сжимала навершие трости, стараясь скрыть дрожь в пальцах. Руки заледенели то ли от сырости подвала, то ли от страха. Единственной соломинкой, что не давала мне разрыдаться, были слова Ена, что я услышала на прощание: «Я тебя вытащу. Скоро. Жди». Вот я и жду. Даже сижу в комфорте.
— Я? Что вы, мэса! Ваш дар — это чудо. — Пройдя по дуге, Майн стал с левой стороны от меня, заставив повернуть к нему голову. — И об этом чуде должны знать все… Как и об объемах этого неконтролируемого чуда.
Похоже, я стала догадываться, в чем заключался «подвох» браслетов. Взгляд Майна очень красноречиво намекал мне на то, что блокаторы сыграют не последнюю роль в разоблачении моего дара.
— Что вы задумали? — попыталась я произнести холодно и с иронией, но голос дрогнул.
Я боюсь его. Как бы я ни храбрилась, но я боюсь этой красноглазой твари, меня мутит от его запаха, а от ауры смерти хочется визжать и корчиться на полу. И мне жутко оттого, что я не знаю, какой из моих поступков может навредить Ену. Подвести Легрнана я боюсь еще больше, чем рискнуть своей головой. А если быть откровенной, на свою судьбу мне было искренне плевать.
— Узнаете. Потерпите до утра, сударыня, — ласково пропел Майн, делая шаг ко мне. — Совет увидит, что за чудовище прятал от нас Легран, и тогда ни один заступник его не отмажет.
— И это все ради мести? — За насмешкой легко скрыть волнение. — Вы больной?
— Вот как? Мой брат тоже был болен, но Легран натравил на него своего воспитанника! Что мешало им отдать Леонарда охотникам?
Майн в один шаг преодолел расстояние до меня: опасно склонившись к самому моему лицу. Жесткие белесые пряди хлестнули по лицу, бледная ладонь легла на спинку моего стула, с силой сжав ее. Жалобно скрипнуло дерево, заглушив грохот моего сердца. В душе поднималась волна гнева на это создание, которое старается переложить свою вину на кого— то другого. Признак слабости и трусости — поиск козла отпущения в попытке заглушить голос совести. Сильные обвиняют себя, слабые ищут виноватых. Ненавижу трусов! Мне отвратительна подлость!
— Но Ен не убивал вашего брата! — От нахлынувших эмоций я даже встала.
Майн все так же нависал надо мной, сверкая глазами и задыхаясь от гнева. Я вытягивалась во весь рост, пытаясь подавить мэтра если не своими габаритами, то хотя бы наглостью. А еще в руках у меня была трость, которую я готова была пустить в ход при первой же угрозе. Это не магия, посему законов Тайного Мира я не нарушу.
— Его выкормыш, которого он покрывает! — прорычал Майн. — Это вина Леграна, что мальчишку по сей день не поймали!
— Да? — ехидно усмехнулась я. — А мне видится, что ваш брат погиб из-за вас!
— Что? — взревел Майн. — Я пытался его защитить!
— Потакание порокам и сокрытие преступлений — это не помощь! — Меня даже трясти от гнева начало. — Это растление. Тот, кто защищает и опекает, обязан указать направление, направить на истинный путь, образумить. Наказать, если это нужно! Неужели чувство вины жжет вас до такой степени, что вам нужен козел отпущения?
От нахлынувших эмоций мне сделалось окончательно нехорошо. Кровь застучала в ушах, и я приготовилась к вспышке своей силы. Что это будет? Ветер? Огонь в факеле? Вода в графине? Я искренне надеялась, что Майна испепелит на месте, но вместо этого я ощутила боль. Жгучую, едкую, которая огнем обожгла кожу под браслетами. Тело свело судорогой, отчего я бессильно рухнула на стул, перед глазами все поплыло.
— Больно? — прозвучал насмешливый голос над ухом.
— Очень, — прошипела я, прикрывая глаза.
Какая же я дура! Эта полудохлая тварь специально провоцирует меня на бурные эмоции. Скотина кровососущая. Ему нужно дать понять, чем мне грозит ношение блокаторов. Но зачем?
— А будет невыносимо, когда ты проведешь в них всю ночь, — присев на корточки, произнес упырь. — Твоя сила уже не будет тебе повиноваться. Это крохи, по сравнению с тем, что тебя ждет, если эти милые вещицы останутся до утра.
Ха. Вот, значит, в чем его игра, в попытке запугать меня болью? Какой наивный труп, он думает, для человека телесные муки — это самый большой кошмар? Ну, тогда мэтр Майн просчитался по всем фронтам. Относительно людей вообще и относительно меня в частности.
— И почему мне кажется, что вы предложите их снять взамен на услугу? — облокотившись локтем на спинку стула, уточнила я.
— А вы не так глупы, как может показаться, — все так же сидя у моих ног, пропел Майн. — Редкая особенность для красивой женщины.
— Тогда буду такой же умной и спрошу, что я должна сделать? — Я забавлялась тем, что наблюдала, как загорается победное пламя в красных глазах.
Он задумал подлость, я в этом уверена. Я на подлость не пойду, и это не обсуждается. Следовательно, что мешает мне издеваться над Майном, пока есть такая возможность? Мне его не победить, он меня не пожалеет. Но я могу отыграться на его нервах и за себя, и за Ена. И я пытливо заглянула в алые глазенки, выражая готовность слушать.
— Сообщить старейшинам, что Легран силой заставил тебя молчать о даре, — вставая на ноги, пояснил мне любезный мэтр Майн. — Что ты стала жертвой его безумных экспериментов с магией.