Прогулки с Бесом
Шрифт:
– Интересно, какие трубы закладывали пленные? Сегодня тем трубам шесть десятков лет, пора превратиться в труху, а меняла совецкая власть вражеские трубы совецкими, или вражеские до сего дня служат? Бес, приготовь полную справку по водопроводной системе города...
...и когда вошли в жилище - страху и удивлению матушки не было предела: платяной шкаф старой работы, что остался от прежних хозяев, и стоявший фронтом к окну, был утыкан мелкими осколками оконного стекла! Это была редкая работа взрывной волны единственной бомбы, что грохнулась наискосок от дома. Железная
Запоздалое любопытство: "выдержал восьмилетний череп мой приземление кирпича с верхней части печи? Высота полёта - полтора, или два метра, не выше? Кирпич - нешуточный, полновесный, старинного изготовления? Назвал бы старинную кирпичную продукцию "честной", со звоном, увесистой и тяжёлой! Настоящий кирпич, но не рахитичный совецкий недоносок!
В какой раз разминулся со смертью? Пятый? Шестой? Не сбиться бы в счёте... Война возвращается теперь уже с востока, и "бухгалтерия жизни" может измениться в любой момент, вплоть до "закрытия счёта".
А в соседнем доме причитал женский голос: отечественная бомба, так редко и необыкновенно разукрасившая платяной шкаф во временном жилище, кусочком металла тела своего угодила в голову сестре. Наповал. Оставшаяся жить в страданиях дошла до точки, когда высота горя выше быть не может и следующая "точка горя" рождает вопрос:
– "А, может и самой следом отправиться"?
– или сойти с вершины страдания в долину, согласиться с бедой и продолжать пребывать в этом мире. Выбор "жизнь", делают "крепкие духом", слабые - уходят в небытие...
Женский плачь-стон в соседнем доме сравнил с "пулей на излёте"
Как случилось, что осколок "совецкой освободительной" бомбы убил женщину? Погибшая за два года войны не поняла, что дарят налёты авиации, первый раз попала под обработку с воздуха? Не разбиралась в бомбёжках и в момент максимально громкого воя бомбового стабилизатора стояла у окна в полный рост в ожидании, чем окончится вой? Или сознательно искала смерти? Знала: осколки при взрывах разлетаются веером вверх и в стороны? Если лежать на земле, или в доме на полу - отделаешься трёпкой, какой отделался в прошлую ночь?
Стон-плач в соседнем доме напомнил собственный вой на пепелище родной кельи сутки назад - и устыдился: "что моё горе, всего-то обгоревший старый кот, а женщины сестра погибла..." - и удивился: плач женщины плюс своя недавняя скорбь не выжали слезу...
– ...ибо превращался в юного циника военного времени.
– Есть "циники мирного времени"? Что-то новое.
Кто виноват? Сама и виновата, не упала на пол, услышав пение стабилизатора бомбы-освободительницы. Тебе послан "гостицец", соседу - плюхайтесь наземь оба, бомба, бомбочка, бомбушечка разберётся кого оставлять жить, а кому закрыть счёт дням.
Малый восьми лет знал, что следует делать с телом при звуках воя бомбового стабилизатора, а взрослая тётя не знала, что нужно пластом падать на землю? Или нас бомбили по-разному? А, что если штурман, давший команду первому пилоту "сброс!" в памятную ночь встречи с бомбой ещё раз ошибся? Я-то успел спрятаться в рукотворный кокон из сукна от немецкой шинели и подкладки из совецкой ваты, а женщине не во что было прятаться? Какие мысли посетили погибшую в последнюю секунду пребывания в жизни, и что думал трёпаный событиями трёх последних дней малый, слушая плач сестры погибшей женщины?
– сознание, как и желудок, пустовало, и прорастания высоких мыслей не произошло.
– В позапрошлую ночь "большого огня" легко отделался. У женщины, потерявшей сестру, не было мыслей, остались слёзы, слёзы прекращаются с началом работы мозга. Только женщинам дозволено плакать над погибшими.
– Может, тогдашнее сознание женщины наполнить нынешними мыслями? Обвинений в сочинительстве не будет?
– Будет. Обязательно. И что с того? Чем наполнять повесть? И кая разница погибшей, кто оказал милость небес и остановил течение жизни? "Чужие", или "свои"?
– Смерть и есть милость. Как ни живи - всё едино умирать. В этом и кроется прелесть жизни.
Работа изделия оборонной промышленности страны советов (бомба) вызывало удивление, страх и уважение: большая воронка по центру улицы, развороченная водопроводная труба , уложенная в прежние времена на глубине ниже границы промерзания грунта в данной местности, то есть на два метра без двадцати сантиметров, убитая осколком женщина в соседнем доме и разрушенная печь в нашем временном приюте. Работа не менее ста двадцати процентов, а не потащи мать выводок в каменоломни - кирпичи улеглись не на пустую кровать, а на наши головы, подняв производительность взрывного устройства до ста пятидесяти процентов.
Сейчас набиваю строки по принуждению, а тогда плохо думать о родной и любимой авиации не имел права. Принимал и запоминал происходящее, но судить действия взрослых дядей семилетним, пусть и "ушлым" мальчикам не дозволено.
– Жил, чтобы в финале отыграться за прошлое? Дозволено, возрастом сравнялся с тогдашними дядями, а иных и обошёл.
– Да здравствует блаженное время неведения!
– светило утреннее солнце, улица будто вымерла, и только плач женщины в соседнем доме напоминал живым: "ещё не все убиты".
– Где записаны загубленные загубленных граждане при освобождении от рабства, в какую графу убитых "своими"? Помнить, или вычеркнуть из памяти? Радостные кадры хроники о встрече освободителей есть, но нет ни единого кадра, где артиллеристы орудийным стволом неизвестного калибра долбили стену бывшего пансиона благородных девиц? Где были на то время операторы военной кинохроники, почему не исправили ошибку баталеров?
В прошлом военном безумии учтено многое, но не всё: сколько взято в плен с обеих сторон с последующим мором голодом и болезнями учтено, сколько порчено военного железа с обеих сторон известно, но нет графы в военной ведомости с данными убитых и калеченных "своих - своими". Ни слова!