Проиграем?
Шрифт:
– Лишить родительских прав маманю?
– А кто мы такие, чтобы так делать, Петь? Чего-то какой-то это перебор. Да и, насколько я понимаю, в отношении малой мать не исчадье ада. Какой-то долбаный порочный круг. Непонятно, как лучше.
– Да все нормально будет. Надо держать его поближе. Полностью восстановится и будет у меня работать, как я и запланировал. Там вообще вечно с поджатыми булками будет ходить. Мои мальчики его научат хорошим манерам.
– Да хоть бы и так. Ладно, Петь, давай на сегодня закончим.
– Погодь, не выгоняй меня еще. Файв
– Петь, мне нужно с Женей поговорить, чтобы она не накручивала себя больше, чем есть, давай как-нибудь в другой раз.
– Сри минетс. Это важно. Смотри видюху с вашего корпоративчика.
Что там на видео – разобрать сложно, но, судя по всему – точно очень громкая музыка.
– Что ты думаешь об этой танцорке?
– Что пора вызывать батюшку или экзорциста. Ну или пить надо меньше, – иронично бросает Зорин.
– А я думал зачем она пол начала трахать? Ты посмотри на ее движения.
– Ты зачем мне это показываешь?
– Угадай.
– Ты трахнул ее? – после затяжной паузы бросает Зорин.
– Дааа, – протяжно произносит «экстрасенс». – Но это не все. У меня никогда не было такого секса.
– Поздравляю.
– Такого отвратительного. Она мне все «глубже, глубже. Еще, ну же. Глубже». А у меня, сука, член давно закончился, еще перед первым «глубже».
– Это все, что ты хотел мне сказать?
– Это вообще-то важно. Мне надо было поделиться. У меня психологическая травма. Там такая Марианская впадина, что у меня теперь комплекс.
– При твоих возможностях
– Ты несерьезно относишься к моим проблемам.
– Потому что ты взрослый мальчик, который сам решит свои проблемы. А у меня есть ребенок, который наверняка такое нахуевертил в своей голове, что мало не покажется. Уверен в этом, – мне бы обидеться за «ребенка», но почему-то не обижается. Наверное, потому что несмотря ни на что, я слышу в голосе Леши заботу. И это очень, ну очень непривычно. И странно.
– Так ты ребенка вчера трахал? – только посмей обсудить!
– Тебе пора, Петь. Спасибо за помощь. Увидимся послезавтра и я даже выслушаю стенания по поводу Мариинской впадины.
– Ладно, успокаивай своего ребенка, – совершенно другим голосом произносит мужчина. И судя по всему, направляется на выход.
Я же не знаю куда себя деть. Быть пойманной на подслушивании совсем не хочется. Правда, судя по звуку по ту сторону двери, мне капец. Я даже не успела залезть, как в прошлый раз в душевую. Ступила одной ногой, когда дверь уже открылась.
– Это не то, что ты думаешь. Я просто хотела… пописать. А везде туалеты были заняты, – Зорин смотрит на меня так… к счастью, не зло.
– Ну, писай.
– Я уже перехотела.
– Все подслушала? Или что-то осталось не услышанным.
– Все услышала, – тянет меня за руку из душевой.
– Не полегчало? – молчу, не зная, что ответить. – Жень, я не знаю как лучше, правда. Но знаешь, самое главное, что он живой и, как бы там ни было, грех на душу ты себе не взяла. Может быть, действительно будет лучше, если он будет на виду. Или ты хочешь, чтобы твою
– Нет, – мотаю головой. – Тая любит маму. Да и она ей в общем-то не сделала ничего плохого. Ну, конечно, ссорятся, но так все делают, наверное, – сжимаю виски, пытаясь сконцентрироваться. – Как все сложно.
– Не думай об этом. Пока эта гнида будет восстанавливаться и следующие пару недель он не появится в жизни твоей матери. Завтра я возьму отгул и проведем день как хочешь, – поднимаю взгляд на Зорина. У меня слуховые галлюцинации?
– Ты что серьезно?
– А похоже на то, что я шучу? Тебе надо отвлечься. Представляя наши с тобой отношения, ты же как-то проигрывала их в своей голове? Как бы ты хотела провести день вдвоем? Может быть, тебе хотелось куда-нибудь пойти? В кино или театр? Дельфинарий? Кафе? Выбирай. Акция не многоразовая, учитывая, что я много работаю, да и нет желания вести культурную жизнь, ибо я домосед. Видишь, я уступаю, можешь обрисовать этот день в календаре.
– Ты не уступаешь. Просто делаешь так, чтобы я забылась. Это скорее всего вообще одноразовая акция.
– Другие и ее не сделают. Не наглей, а? Я и так непозволительно хорош, учитывая мой анамнез.
– Ты прав, извини. Вообще очень романтично обсуждать такие вещи в туалете. Ну в общем, я не хочу туда, куда ты перечислил. Хочу на природу.
– Странный выбор для девушки твоих лет, хотя, это же ты, все логично.
– Хочу на Финский залив. Полежать на пледе, позагорать, покупаться и чаек покормить. Как в кино.
– Все кроме чаек меня устраивает. Даже нравится. У тебя купальник-то есть?
– Э-э-э… нет.
– Ну, вечером можем заехать, успеем до закрытия. Все, – тянет руку к моему лицу, проводит костяшками пальцев по скуле и, готова поклясться, хочет меня поцеловать, но вместо этого, аккуратно заправляет выбившуюся прядь волос за ухо. – Иди работай и не думай ни о чем лишнем.
– Ага.
Вышла из кабинета Зорина и, стоило сделать пару шагов, как моя голова в прямом смысле начала гореть. Чувство такое, что на меня вылили кипяток и продолжают это делать. В голове как будто что-то разорвалось, а тело при этом ватное. Скатилась по стенке, обливаясь неконтролируемым потом и отключилась под трепетание собственного сердца.
Глава 24
Не могу пошевелить ни руками, ни ногами, более того, я даже не могу разлепить глаза. Чувствую, что с меня стекает градом пот. И руки… Да, меня определенно подхватывают на руки. И даже с закрытыми глазами и с непонятным состоянием я знаю чьи эти руки. Единственная мысль, пришедшая мне на ум перед тем, как я отключилась – у меня инсульт.
С трудом разлепляю глаза от резкой боли в руке. Сквозь путанное сознание я понимаю, что у меня берут кровь. Руки и ноги шевелятся, просто дикая слабость. Все как будто ватное. И вся одежда пропиталась потом. Отвратительно. Перевожу взгляд на рядом стоящего Лешу. А там такой взгляд… смесь бессильной ярости и… заботы?