Проклят тобою
Шрифт:
— Вот и хорошо, — коварно усмехнулся Карл. — Я — реалист. И вам того же желаю.
Не успел он закончить свою тираду, как лежавшая на кафедре Книга-Всех-Историй задрожала, затрепетала каждой страничкой, взорвалась изнутри и разлетелась на сотни листков. Они прямо в воздухе вспыхивали и опадали на пол серыми хлопьями пепла.
Вокруг бегали, кричали, суетились.
И только Карл наблюдал за всем спокойно, сложа руки на груди и довольно улыбаясь. Он по праву гордился тем, что его история определённо вышла самой живой
Конец? Начало?
…мне приснился странный сон.
Прилегла во время дня рождения на пятнадцать минут и провалилась. Да так, что прожила целую жизнь. Очень необычную жизнь, надо сказать. Если поведать кому — не поверят. Поэтому я и не стала ничего говорить. Зачем? Мало ли что во сне привидится…
Только вот со сном странности не закончились.
Девушка Кира, эта Депра (ну и дурацкое же прозвище!) каждый раз, когда видит меня, трёт лоб и бормочет:
— Кого-то ты мне напоминаешь. Мы точно не встречались раньше?
Мне она тоже смутно напоминает одну из… приснившихся. Некую принцессу из вечно грустного королевства.
Она не помнит ни своих родителей, ни откуда родом. Говорит, что очнулась, когда её подхватил Кир. А тот, гад, смеясь, утверждает, что Депра в буквальном смысле упала на него с неба. За что неизменно получает от меня тычок в бок.
Допрос с пристрастием любимого братца Стаса тоже не даёт результатов, этот заговорщик упрямо придерживается версии Кира.
И, в конце концов, я сдаюсь. Пусть их. Упала с неба, так упала.
Впрочем, всякие необычности на этом только начались.
На днях я причёсываюсь на работу, и вдруг в зеркале появляется девушка — рыженькая, низенькая, испуганная… Колотит по стеклу с той стороны и умоляет:
— Выпусти меня отсюда, Илона, пожалуйста… Я больше никогда не буду всё искажать и портить…
Конечно, как и полагается всяким особам из Зазеркалья, она точно знает моё имя!
Отскакиваю от зеркала, как ошпаренная, убегаю в ванну. Но она проявляет и в тамошних зеркалах. И даже в боковом зеркале маршрутки, и в моей косметичке…
Тоже девушка из сна. Кажется, в том мире (мире ли?) её называли Госпожой Искажений. Да-да, припоминаю — Элиолл, сумасшедшая принцесса. Может и лучше, что она оказалась запертой. Только бы не преследовала меня. Но Элиолл не собирается уходить, так и прыгает из одной отражающей поверхности в другую. Поэтому теперь мне приходится игнорировать её и молится, чтобы никто не заглянул случайно в моё зеркало. И этот её шёпот:
— Читай подсказки, Илона… Лови знаки…
Вот это выбросить из головы уже сложнее. Даже когда прикрываю глаза и стараюсь не думать, голос звучит в мыслях, пугает, дразнит.
К необычным явлениям следует отнести и двух премерзких старух. Одна встречается мне на каждом перекрёстке, грозит костылём, покушается на моё сердце. Я стараюсь проскочить мимо, как можно быстрее, но
Хозяйка Перепутья… Самая жуткая персонажка моего сна.
Хотя вторая, что является мне в клубах бурого дыма, гадко хохочет и вечно кормит сорок, не лучше. От неё тоже пробирает дрожь. Как и должно, если встречаешь Болотную Колдунью…
Я убегаю от них в милый мирок своего магазинчика. Здесь привычно пахнет акрилом и индийскими благовониями. На полках стоят сувениры, улыбаются тёплые и домашние мишки Тедди. Здесь все дружелюбны и нет опасностей.
Усевшись за прилавок и прикрыв глаза, я каждый раз думаю: всё-таки реальность — это хорошо. Тут есть определённость. Ну хоть какая-то. Если ты и знаешь, что за поворотом может быть монстр, то, по крайней мере, можешь быть уверен, что выглядит он как человек. А так уже проще, привычнее.
Сегодня, измученная сказочными преследователями, так увлекаюсь своей мантрой, что пропускаю посетителя.
Поэтому когда над самым ухом раздаётся:
— Совершенно верно, поэтому просто скажите: вас не существует. И они тотчас же исчезнут, — ойкаю, подскакиваю на стуле и больно ударяюсь головой о полку. С неё подает фарфоровая кукла. Наверное, она бы превратилась в осколки, если бы мужчина её ловко не поймал.
Он высокий, нескладный, кудрявый, рыжий. Похож на актёра Пьера Ришара из старых французских фильмов. Улыбается добродушно и немного испуганно, протягивает мне куклу.
— Вот, возьмите. Она не пострадала.
Благодарю, возвращаю куклу на место, а сама краем глаза наблюдаю за ним. Он осматривает товар, заложив руки за спину и тихонько насвистывая.
Морщусь:
— Не свистите, пожалуйста. Примета плохая.
Он усмехается:
— Вы ещё очень молоды, Илона, чтобы верить в приметы. Примечать — удел стариков.
— О, — я вскидываю брови. — А разве мы знакомы? Я вот не припомню вашего имени.
— Меня зовут Христиан. И да, мы не были представлены. Но… я ваш в некотором роде конкурент, — он машет рукой куда-то в сторону, вернее, в определённую сторону, где находится ещё одна сувенирная лавка на нашей улице. — А я предпочитаю знать всё о своих… соперниках.
— Ах вот оно что, — прищуриваюсь. — Значит, вы тот самый сказочник, что продал Кириллу ту горошину… Ой! — зажимаю рот.
Что я несу?! Какая горошина! Мне же это приснилось!
— Вовсе нет, — виновато улыбается Христиан и мнёт край поношенного пиджака, — всё случилось на самом деле.
Усмехаюсь.
— Вы держите меня за идиотку! В реальности не бывает волшебных горошин.
— У обычных людей возможно и нет, но у меня…
— А вы необычный?.. — и тут доходит. — Как вы сказали ваше имя?
— Христиан, к вашим услугам, — картинно раскланивается он.
— Как Андерсен, сказочник.
— Именно, как Андерсен. И да, имею честь быть сказочником.