Проклятая рота

Львов Олег

Мне-то казалось, что я шагаю вполне прямо, но со стороны виднее, и поэтому я спорить не стал, послушно глотнул бурой, резко пахнувшей жидкости. Оказалась она настолько горькой, что у меня вышибло слезы, зато боль и пульсация внутри черепа тут же начали слабеть.

– Так, щека? Что-то еще? Садись-ка, – продолжал командовать лекарь. – Я – Сегло. Слышал, что у тебя память в Душеловке отшибло, неужели ты и вправду меня не помнишь?

Я помотал головой.

Дядечка ощупал мое плечо, а поскольку я при этом дернулся, точно ошпаренный,

он велел мне снимать доспехи. Оторвавшийся от костерка ученик помог мне, и вскоре я оказался голым по пояс, а мир наполнился потной вонью от поддоспешника и прочих моих шмоток.

Но вокруг смердело так, что эту добавку вряд ли кто уловил.

– Ага, это мы тебе намажем… – в ход пошла жирная мазь из горшочка, и плечо от нее начало жечь.

Ожог на щеке обработали в последнюю очередь.

– Ну вот, жить будешь, – заявил Сегло, глядя на меня с удовлетворением профессионала, совершившего очередной трудовой подвиг. – Освобождай место. Следующий прибыл.

Я обернулся, чтобы посмотреть, кто это, и застыл с отвисшей челюстью.

Приближавшееся к нам существо если и могло сойти за человека, то только с большого расстояния – физиономия покрыта чешуей, похожей на рыбью, носа нет, зато три глаза и две пары рук!

– Чо выпялился? – проскрипел этот урод. – А, Рыжий, ты же меня забыл, да?

Похоже, это был тот самый савирт, о котором упоминали мои соратники.

Если Южные земли населяют подобные монстры, а люди там напоминают Пугало, то в те места и в самом деле лучше не соваться.

– Э… да, – сказал я, чуток оправившись от изумления. – Забыл.

– Звать меня Э-Ха, – сказал савирт и похлопал меня по плечу правой верхней рукой. – Давай, двигайся, или ты тут собрался до ночи сидеть? Растопырил задницу, рожа!

Он был столь же «любезен», как и прочие наемники.

Я поднялся, освобождая местечко для нового пациента, и принялся собирать шмотки. Поскольку я и так приперся в обоз, то щит, шлем и все прочее надо оттащить на телегу, а потом…

Насчет потом определилось быстро, поскольку явился Визерс и велел мне заняться обедом.

– Есть, – уныло ответил я, предвкушая много «интересного и завлекательного».

Пришлось тащиться к фуражирам, получать у них продукты, затем идти за водой и разводить костер, счастье еще, что на дрова пошли сломанные в сегодняшнем бою заграждения…

Но то ли от усталости и жары, то ли от настоек Сегло двигался я как сонная муха, и если бы мне не помогали, то провозился бы до вечера. Но Ярх пособил нарезать сало, Пугало и Стась поспособствовали с водой, и вскоре от нашего котла пошел вполне приятный запах.

Вышло у меня нечто вроде кулеша, и получилось довольно съедобно.

– Мням-мням, готовишь ты даже лучше, чем раньше, чтоб меня боги покусали, – заявил Ярх, сняв пробу.

– Это случайно вышло, – отозвался я, хотя почувствовал себя польщенным.

До сего момента если чего и готовил, то

разве что макароны быстрого приготовления на сборах, когда жрать хочется так, что хоть лови гостиничных тараканов и поджаривай на зажигалке.

Десяток собрался вокруг костра, и я обнаружил, что погиб только Балд, зато раны получили многие – отхвативший новый шрам на предплечье Визерс морщился при каждом движении, Лихо отрубили кончик носа, отчего его тут же принялись звать «свиньей», Стась баюкал побывавшую в пасти рарга руку.

Вина за обедом не пили, и даже Ярх о нем не заикался, хотя понятно, отчего – Белый Страх торчал рядом с шатром Проклятого Лорда, и ясно было, что закончена лишь битва, а не война.

– Мы им врезали по ихним сранским мордам, – вещал Ярх, не забывая работать ложкой. – Теперь наступать пойдем, вот точно я вам говорю! Они ж нам поденно платят? – тут он ткнул в сторону холма, на вершине которого расположились инквизиторы. – Какой смысл нас в тылу держать? Вперед погонят, к реке и за нее, чтобы Синеглазый в штаны наклал, если он штаны носит, а не юбку!

– Скоро узнаем, – сказал Визерс. – Рыжий, котелок на тебе, действуй.

Эх, тяжка доля дежурного, но деваться некуда.

Я взял посудину, ухватил половник и в какой уже раз за сегодня отправился в сторону реки. Проходя мимо дракона, все так же окруженного любопытными, не удержался и свернул – у нас таких существ не водится, а парк Юрского периода по телеку выглядит не так интересно.

Зрелище меня разочаровало.

Ящер был грациозным и опасным, оставаясь живым и в небесах, труп его, да еще и на земле, внушал лишь отвращение – нечто вроде громадного варана с крыльями летучей мыши, да еще и обгоревшего так, что чешуя покоробилась, разве что зубы в пасти еще могли произвести впечатление.

С котелком я провозился довольно долго, взопрел, разозлился и проклял все на свете, начиная с того факта, что в этом мире не изобрели горячей воды, ершиков и моющих средств для посуды.

– Средневековье, блин, – бурчал я, надраивая донышко котла речным песком.

На воду передо мной упала тень, и я поднял голову, чтобы посмотреть, кто это. Очередное ругательство застряло у меня в глотке, поскольку на берегу стоял некто в желтом плаще инквизитора.

Неужели сам Арсаир ва-Рингос?

– Славного дня тебе, сын мой, – проговорил желтоплащный, и я облегченно вздохнул – голос тихий, сладенький, а Верховный Носитель Света Южной Четверти гремит как труба.

– И тебе… – я замялся, не зная как титуловать инквизитора.

Обзовешь неправильно – еще обидится, все эти батюшки, муллы и прочие жрецы на такие вещи чуткие.

– Пойдем со мной, сын мой, – продолжил он. – Наставник наш хочет видеть тебя.

Хрен редьки не слаще… этого сладкоголосого послали за мной?

– Но я не могу, у меня… дела, – я поднялся, и оказалось, что инквизитор на голову меня ниже.