Проклятая шахта. Разгневанная гора
Шрифт:
Глава 5. ШТОЛЬНЯ МЕРМЕЙД
Когда я проснулся, было уже светло. Над морем клубился туман, заволакивая все, так что видны были только развалины наземных построек шахты. Вот что видела моя мать в течение целого гола: только эту печальную картину разрушения, и ничего больше. Решетка, а за решеткой – туман. Неудивительно, что она покончила с собой. Я вздрогнул и, повернувшись, чтобы взять одежду, увидел смятое письмо, которое валялось на кровати. Я подобрал его и быстро оделся. Мне хотелось поскорее уйти из этой комнаты. Поскорее убраться из Крипплс-Из. И в то же время оставалось еще столько вопросов, на которые не было ответа. Почему ее заперли здесь наверху? Они говорят, что я не отвечаю за свои действия. Неужели она действительно сошла с ума? Какая ужасная мысль! Не менее ужасная, чем страх этой девушки, который мешал ей говорить. Что сказал тогда Фраер? Я отогнал от себя эту мысль, спускаясь по голым ступенькам лестницы в дом, где царила полная тишина.
Большие напольные часы в холле показывали четверть девятого. Девушки в кухне не было. Старуха с любопытством посмотрела на меня, подняв глаза от тарелки с овсянкой. Я прошел через кладовку и конюшни в комнаты, где размешались мужчины. В столовой было пусто и холодно. Я заглянул в следующую комнату. Там стояли две железные кровати. Одеяла были откинуты, и там никого не было. Я вышел во двор. Туман, затянувший все вокруг, заглушал звук шагов по булыжнику. Было холодно и зябко.
Я обошел вокруг дома к парадной двери. Для этого мне пришлось пройти мимо заброшенного клочка земли, где росли чахлые гортензии и наперстянка, и я с минутку постоял, глядя на остатки садика, посаженного моей матерью, Ее окно было за углом. Я сразу его увидел, как только завернул, словно оно меня ожидало. Это было маленькое мансардное оконце на скате крыши, обезображенное толстой решеткой. Я представил себе, как моя мать, бледная и печальная, день за днем смотрела вниз из этого окошка.
Туман свернулся и поднялся вверх, обнажив черную гранитную глыбу Боталлек-Хед. Затем снова опустился, закрыв все плотной пеленой. Я пошел дальше, миновав парадную дверь. Потом остановился и вернулся назад, чтобы еще раз взглянуть на надпись над дверью, проступающую сквозь облезлую штукатурку. Нирн. Это была ее девичья фамилия. Джеймс Нирн, должно быть, ее отец. В честь его она, верно, и назвала меня.
Я стоял и смотрел на эту старую вывеску словно завороженный. Из задумчивости меня вывел звук голосов. Они звучали глухо и отдаленно, но, обернувшись, я увидел толстого коротышку Фраера, который появился из тумана совсем рядом со мной. Он шел по тропинке от шахты, а за ним двигалась высокая фигура Слима Мэтьюса.
– Вы что, уже поработали? – спросил я.
– Точно, – ответил Фраер. – С полпятого, чтоб им… А что толку? Этот клятый грузовик так и не приехал.
– Какой грузовик?
– Тебя не касается какой, – ответил он. – Эти паразиты должны были приехать в шесть. – Он выглядел усталым, все лицо у него было покрыто серой пылью.
Мы позавтракали, почти не разговаривая во время еды. Фраер и Слим, казалось, были погружены в собственные мысли. Наконец я сказал:
– Когда я смогу посмотреть шахту?
– Не знаю, – ответил Фраер. – Кептэн поехал в Пензанс насчет грузовиков.
– Бесполезно, – спокойно сказал Слим. – Они боятся.
– А как же мы? – зло буркнул Фраер. – Так и будем сидеть и ждать, пока они это дело утрясут? По-моему, лучше просто скинуть все в море.
– Вот и скажи это капитану,- зло рассмеялся Слим.
– Насколько я понимаю, нам пора сматывать удочки. Не имею желания еще дальше засовывать голову в петлю.
Слим презрительно посмотрел на своего товарища:
– Предположим. Ну, смотаем мы удочки, и что дальше? Снова в бега? Лучше уж подождать, может, все и образуется.
– Тебе-то хорошо, – отозвался Фраер, – ты получишь всего два года, если тебя поймают. А я ведь не просто дезертир, на мне еще три дела, включая сопротивление при аресте, и раненый полицейский. Никакого желания не имею попадаться. – Голос у него стал совсем жалобным. – Я ведь получу по крайней мере пять. А это немало, черт меня побери.
– Пойди и расскажи об этом Менэку.
– Еще чего. Если я решу оторваться, то сделаю это по-тихому и в подходящее время. А вы не болтайте, нечего кептэну знать про мои настроения. Он просто взбесится, если пронюхает, что я надумал смыться.
– Да, – усмехнулся Слим, – не такой он человек, чтобы погладить по головке трусливую крысу.
Фраер мгновенно вскочил на ноги, щеки его покрылись пятнами от злости.
– Кого это ты называешь крысой, меня?
– Да ладно тебе, успокойся.
В этот момент мы услышали, как во двор въехала машина.
– А вот и Менэк, – сказал Слим. – Может, узнаем что-нибудь новенькое.
– Ничего хорошего не узнаем.
Выглянув в окно, я увидел, как у задней двери остановился старомодный «бентли». Из машины вышел капитан Менэк в бриджах и спортивном пиджаке поверх желтого свитера и направился прямо к дверям. В руке у него была газета. Через секунду он вошел в комнату. Его густые жесткие волосы торчали, он быстро оглядел нас одного за другим и затворил дверь.
– Грузовиков не будет, – сказал он.
– Что, испугались? – спросил Слим. Менэк кивнул.
– Но это еще не все, – добавил он. – Есть кое-что и похуже, лучше вам узнать об этом сразу же. – И он бросил на стол газету. С первой страницы прямо на меня смотрела фотография Дейва Таннера. И заголовок: «Разыскивается по обвинению в убийстве». А пол ним – краткое изложение событий:
«Дэвид Джонс, владелец и шкипер кеча «Айл оф Мул», настоящее имя которого Дэйв Танкер, разыскивается полицией в связи с исчезновением команды таможенного катера, который был обнаружен сегодня утром. Предполагается, что четверо таможенных служащих, составлявших команду катера, убиты. Одна из подружек Таннера, Сильвия Коран, проживающая в доме номер два по Харбор-Террас, Пензанс, сообщила полиции, что Танкер вернулся домой в пятницу около восьми часов вечера, раненный в руку пулей, и сразу же ушел из дома в сопровождении своего приятеля Джима Прайса, который только что прибыл из Италии».
Я поднял голову. Менэк шагал взад-вперед по комнате, ероша волосы. Внезапно обернувшись, он посмотрел на «нас.
– Черт бы побрал этих кобелей валлийцев! – со злостью проговорил он. – Будь у него только одна девка, все было бы в порядке. Но эта была в него влюблена, и, когда полицейские ей сказали, что у него еще есть какая-то художница в Ламорна-Коув, она тут же все им рассказала. Слава тебе Господи, он ничего ей не говорил о Крипплс-Из. Тебя они тоже разыскивают, – обратился он ко мне. – Там, на средних страницах, есть описание примет. Достаточно точное, кстати сказать. Вчера тебя кто-нибудь видел в деревне?