Проклятая война
Шрифт:
Часом позже Кэм вывел Рут к ручью, и оба они упали на осыпающийся берег. Юноша опустил лицо прямо в воду. Рут, с загипсованной рукой, было сложнее. Она снова и снова подносила к губам перчатку, пока Кэм не совладал с собой и не наполнил ее флягу.
— Не пей слишком много, — предупредил он. — Тебе станет плохо.
Рут только кивнула и засмеялась, брызгая водой себе в лицо и на волосы. Смех прозвучал как усталый кашель, однако она смеялась, и это привело Кэма в восторг.
Раны и усталость сделали их более ребячливыми. Их мысли все больше ограничивались текущим моментом, тем, что происходило здесь и сейчас. Может, это и к лучшему. Никто не способен бесконечно выдерживать боль и оставаться в здравом рассудке. Включился механизм выживания. Но в то же время это было опасно.
Кэм заставил себя встать и отойти от Рут, чтобы найти наблюдательную точку получше.
— Постой.
Рут поспешно поднялась на ноги.
— Я просто посмотрю…
— Постой!
Кэм подождал ее. Он нашел прогалину между деревьями, откуда беглецам были видны высокие очертания гор на западе и на юге. В обоих направлениях из леса столбами поднимался дым.
— Давай поспим, — предложил Кэм. — Ладно?
Рут кивнула, но прежде убедилась, что он тоже сел, после чего прижалась к его плечу. Это была странная любовь. Сестринская, да. Сейчас они были недосягаемы друг для друга в своих доспехах из грязи, но в безопасности, над барьером, все было бы по другому — и мысли о Рут придавали Кэму сил. Она была новым стимулом к жизни.
Кэм вновь проверил канал Ньюкама. Рут задремала. На них налетела туча черных жужжащих мух, но это не разбудило Рут. Так же как и шепот рации. Солнце, казалось, очень долго висело в полуденном небе, и Кэм молча обнимал женщину.
Он проснулся, услышав голос Ньюкама.
«Дэвид-шесть, это Джордж. Ты меня слышишь? Дэвид-шесть».
Кэм долго не мог сбросить сонное оцепенение. Он натянул наушники на капюшон и, нажимая на кнопку вызова, увеличил громкость.
— Говорит Кэм. Где ты? Эй, это Кэм.
«Дэвид-шесть» был их позывным для повстанцев, но голос Ньюкама пропал. Дневной свет изменился. Теперь солнце стояло прямо над западной цепью гор. Сумерки распростерлись над склонами, а в долинах залегли тени, отчего далекое мерцание лесных пожаров сделалось ярче.
Кэм уставился на слабосильный передатчик. Может, переключить частоты?
— Ньюкам! — позвал он по шестому каналу, а затем перенастроился на восьмой. — Ньюкам, это Кэм.
Рут спросила:
— А ты уверен, что это он?
На восьмом канале мужской голос передавал координаты, но тут кто-то вклинился поверх него.
— Кэм, — произнес передатчик. — Я слышу тебя, приятель. Вы там в порядке, ребята?
— Ох, слава Богу, — воскликнула Рут, радостно стиснув руку Кэма.
Однако юноша похолодел.
— Шшш, — прошипел он, испуганно глядя в чащу.
«Приятель».
Ньюкам никогда не говорил такого раньше, и Кэма пробрал страх. Что если сержанта схватили?
— Я уверен, что нашел ваш след, — раздалось из рации. — Может, остановитесь? Я вас догоню.
Кэм с ужасом подумал, что они двое, наверное, потоптались по каждой шишке, камню и сломанной ветке между шоссе и этой поляной. Господи. А он заснул. Сидел здесь и спал час за часом.
— Кэм, ты слышишь меня? — спросила рация.
— Ты должен ему ответить.
Рут говорила тихо и напряженно. Она тоже, обернувшись, смотрела в сгустившиеся за спиной тени. Кэм неохотно кивнул и сказал в микрофон:
— Ты помнишь имя того парня, что помог нам убраться с улицы в Сакраменто?
— Олсон, — ответила рация.
Один из товарищей Ньюкама пожертвовал жизнью, чтобы задержать парашютистов, загнавших их в ловушку в городе. Кэм не верил, что сержант решился бы осквернить память о своем друге. По крайней мере, без колебаний. Лучшего способа проверить товарища Кэм за пару секунд придумать не смог. У Ньюкама была возможность соврать, если враг приставил ему к горлу нож.
— Хорошо, — сказал Кэм. — Мы подождем.
Солдат подбежал к ним и сжал обеими руками руку Кэма, явно стосковавшись по человеческому теплу. Рут он приветствовал более сдержанно, прикоснувшись ладонью в перчатке к ее здоровой руке.
Он изменился. Стал болтливей. Кэм подумал, что Ньюкам испугался куда больше, чем показывал. Похоже, и сержант заметил перемену в них. Пока они в наступившей темноте доедали оставшиеся консервы, Ньюкам то и дело отвлекался от обеда и поглядывал на Кэма и Рут. Особенно на Рут. Кэм бледно улыбнулся. Юноша радовался хоть какому-то поводу улыбнуться. Протягивая Рут последнюю банку куриного рагу из рюкзака Ньюкама, он заметил слабую ответную усмешку на губах женщины.
— Приманки сработали, — заявил сержант. — Даже более чем. Муравьи учуяли жратву чуть ли не за два километра и валом полезли из земли. Мне пришлось сделать круг к северу — вот как я оказался так далеко позади вас.
— Тебе удалось заметить, кто спускается с гор?
— Нет. Но по рации говорят, что это русские.
— Русские, — повторила Рут.
— Ага.
Сержант оставил свой передатчик включенным, и тот поквакивал рядом с ним. Кэм предполагал, что Ньюкам все это время вызывал их, просто чтобы сохранить иллюзию человеческого присутствия.