Проклятая война
Шрифт:
Да, я смирилась с реальным положением вещей. Я по-прежнему его люблю, так же как и в первый день нашего с ним знакомства. Ничего не изменилось между нами и теперь уже не изменится никогда. Так к чему же мучиться, искать обвинения? К чему терять время? Правда, людская молва?!… А ну её к лешему…
Это была безумно сладкая ночь. Мы проспали намеченное время. Собирались по — скорому, на одной ноге. В машине и самолёте он был рядом, любящие глаза смотрят прямо в душу. Что ещё надо для счастья!? Пока это была первая ступень в моей войне к победе. Но очень радоваться не буду. Неизвестно, что предпримет для достижения своей цели "воробушек". Я не хотела ни кому делать больно, но жизнь поставила меня перед выбором — устранить со своего пути её или устраниться самой. Третьего не дано. Я буду бороться за свою семью.
Год с самых первых дней был не из лёгких. Крутая, жутко морозная зима. Мокрая с разливами весна и вот это душное, жаркое лето. Костя был занят операцией "Багратион", точнее сказать, он был весь в ней. На разговор с Адой никак не могла решиться, а сама она этой темы упорно не касалась. Но однажды она приехала ко мне на смену вся измученная и в тоже время по своему обыкновению возбуждённая. Опять же на открытый разговор не отважилась. Начала прощупывать почву окольными путями. Ходя вокруг да окало, но так и не решаясь спросить прямо. Я наблюдала за её мучениями и думала: "Какой ужас! Ведь он связался почти с такой же как Ада. Пусть даже она сама, проявив смекалку, спровоцировала это, но должна же быть у 50-летнего мужика голова. Где она у него была, о чём думала в тот момент? — Вздохнув, сама же себе ответила, что у мужиков она, конечно, есть, но с удобной дыркой устроена, на которую всегда можно откиваться". А дочь шла на новый виток мучений, боясь причинить мне боль. Ещё подождав, но, так и не продвинувшись вперёд, я убеждаю себя, что дочь копия отца, и начинаю разговор сама:
— Ада, не тяни кота за хвост, ты несколько месяцев сама не своя, а сегодня на тебя жалко смотреть. Выговаривайся уже, что ты мне хочешь сказать?
Ада помотала мешающими руками и прижала их к груди.
— Мамуля, я не могу…
— Я помогу. Ты знаешь, что отец продолжал встречаться с ней и после нашего появления здесь? — я попробовала начать издалека и быть спокойной.
— Да какое там встречается, — всхлипнула Ада. — Представляешь, наш героический папочка заделал "воробушку" ребёнка.
Её руки сжатые в кулаки рубили воздух. Слёзы сыпались горохом.
Я представляю, учитывая её эмоциональную натуру, какого труда девочке стоило столько времени сдерживаться, никому и тем более мне не рассказывать о таких "радужных" перспективах воробышка. Дочь была зла и растеряна. Моё бездействие, предательство отца сбивали её с толку. От обиды дрожали губы. Её пропитанные горечью и выстраданные болью слова ударили по мне проливным дождём. Словно освобождаясь от этих холодных капель, пройдясь рукой по лицу, я сказала:
— Видишь ли, мужчина получает удовольствие, а давать или не давать жизнь ребёнку, решает только женщина. Так что в этом вопросе мужчина бессилен. Отсюда следует, что это её решение, отец тут не при чём.
— Не знаю, это мало что меняет, у меня не выдерживают нервы…, я его не могу понять… Он же умный человек, а ведёт себя…, что он с нас хочет? Ты подумала насколько у тебя хватит терпения на весь этот цирк…
Я прижала к себе дочь.
— Адуся, у нас два пути. Либо мы отдаём его "воробью" и забираемся от них подальше, потому что он нашу жизнь сделает адом в аде, либо боремся за него. Я думаю, если б мы не были ему нужны, поверь мне, он нашёл повод не взять нас сюда, к себе. Из тех ловушек, которые ставит та девица ему нелегко выбраться. Причём он искренне уверен, что это он испортил птенчику жизнь и она сущий ангел.
Ада заметила недоверчиво- насмешливо:
— Прям слеза прошибла! Ангел в роли подстилки- бред… Ангел может любить, но не висеть гирей на ногах. Она же топит его. Ведь понятно же: пробивается бабёнка к счастью, как может. Это понимаю даже я. Давай, объясним ему…
Я нашла в себе силы и выровняла голос до спокойного.
— Не время. Сейчас он не поверит, но у него потихоньку расплющиваются глаза и вот когда они откроются полностью, мы поговорим. К тому же папа любит нас и не собирается связывать свою жизнь с ней.
— А ребёнок? — капризно поджала губы дочь.
— Это решит отец.
Ада, потирая и так горящие огнём щёки, прошлась по комнате, лавируя между столами.
— Не пойму… Ты ж не из железа. На сколько тебя хватит. У меня в середине пустота. Мне для жизни стержня не хватает, а как ты собираешься с этим жить?
— Адуся, любовь и жизнь — это ни магазин цветов. Мы с папой любим друг друга и хотим быть вместе. Значит, выдержим всё. Боже мой, ну в чём виноват малыш?
Дочь встала напротив меня, и внимательно посмотрев в глаза, тихо сказала:
— Мамуля, но это ещё не всё.
— Что ж ещё-то… — Я боялась даже пугаться, казалось, приплыли уже и дальше некуда.
— Она приходила ко мне, — выпалила Ада на одном дыхании.
— Приходила к тебе, зачем? Как она посмела? — задохнулась я в возмущении.
— Запросто, по-моему, ей всё по барабану. А прилетала эта птичка, говорить о нас…
У меня открылся рот. "Что за ерунда…"
— В смысле?
— Чего ж тут непонятного-то. О папе, мне и её персоне в плюсе с ребёнком. Понимаешь, тебя там не было. Она строила из себя обиженного "воробушка", с натугой изображала смущение и улыбалась во весь рот притворной улыбкой. И голос был такой приторно сладкий, что мне пришло на память ощущение того как я на море, помнишь, после возвращения папы из "Крестов", объелась мороженным. А помнишь, как меня выворачивало наизнанку?! Оставшийся во рту вкус сладковатой горечи, мне не забыть никогда. Вот таким сладким был и её голос. Мне очень хотелось, чтоб из меня вытошнило прямо на неё.
Мне показалось, что я перестала дышать. Я смотрела на дочь во все глаза.
— Адуся…
Ада махая руками, как на марше выпалила:
— Мам, я взбесилась.
— Что ты ей сказала? — напряглась я.
— Сейчас вспомню. Вот: "Если начинать считать от Адамы и Евы, то мы все друг другу родственники. А близких у меня никогда не будет чужих родственников. Я не сирота и у меня есть папа и мама".
Я с трудом спрятала улыбку.
— А она?
— Зачирикала, как они любят друг друга. Папа и она. Меня он оказывается тоже любит, а вот тебе так сказочно не повезло, к тебе по её словам он испытывает жалость и благодарность…