Проклятье фараона
Шрифт:
– У меня есть идея, – Ванесса взяла из его рук фонарик и посветила в угол, где стояли большие глиняные кувшины.
Подобные сосуды археологи находят почти в каждой гробнице. В них для покойного фараона собирали еду, вино, мед. В некоторых сосудах находили бесценные пергаментные свитки.
– Помогите, – сказала Ванесса. – Положим вазу на бок и покатим. Осторожно!
Они с трудом поставили самый большой запечатанный кувшин под дырой, сквозь которую виднелось звездное небо.
– Ванесса, подожди! – крикнул Гамильтон, словно его осенила идея. – Как ты думаешь, мы сможем снова закрыть
Девушка показала ему то место на стене, куда она прислонилась спиной. Ученый нащупал едва заметно выпирающий камень и нажал его. Стена завибрировала и с хрустом закрылась.
Ванесса подумала о предостережении, начертанном на стене. «Кто нарушит покой, того ждет мучительная смерть…»
В проклятия и ужасы, связанные с гробницами фараонов, девушка не верила. Она прекрасно знала историю, которая дала толчок для суеверий. Миф о проклятии фараонов возник после открытия гробницы Тутанхамона в 1922 году: тогда скоропостижно скончались несколько археологов. Но ученые потом выяснили, что «проклятие Тутанхамона» было вызвано вредными бактериями, обитавшими в гробнице. Ведь погребальная камера – это не только мумия и драгоценности. Это еще и пищевые продукты, которые тысячелетиями хранились в закрытом помещении, наполняя его ядами. На стенах гробниц ученые обнаружили стафилококк и другие микробы, вызывающие пневмонию и аллергию. Но медицина научилась с этим бороться, и сейчас каждый археолог перед поездкой в Египет обязан сделать несколько прививок.
«Может быть, в этот раз здесь что-то другое, еще не известное науке? – подумала Ванесса и тут же осадила себя. – Глупости! Ну какие проклятия фараонов!»
Гамильтон влез на кувшин первым. Он стоял на шатающемся сосуде, словно эквилибрист. Вылезти не получалось: до края ямы было довольно высоко, вокруг был один песок, не за что зацепиться. Ученый пытался подняться, но чуть не упал. Тогда он сделал что-то вроде ступенек и уже по ним смог выбраться. Затем он подал руку Ванессе и помог ей подняться.
Полная луна освещала пустыню мягким и теплым светом. Звезды, казалось, горели ярче, чем прежде. Гамильтон осторожно взял Ванессу за руку. Он почувствовал, как ее ладонь напряглась, но руку девушка не убрала.
– Скажи мне, что это не был сон, – шепнул он.
Она посмотрела на него серьезно, как взрослый на ребенка:
– Нет, Кевин, это не сон.
Он притянул ее к себе и поцеловал. На этот раз Ванесса не стала сопротивляться и ответила на его ласки.
Когда они пришли в лагерь, там был переполох: ученые хватились профессора и девушки и собирались отправляться на их поиски. Ахмед аль-Сабун в ярости вырос перед парочкой.
– Что вы себе позволяете! – набросился он на Ванессу. – Вы не можете ночью находиться в лагере, как все нормальные люди? Почему профессор должен вас искать по пустыне? Вы неразумная баба! И вы своим поведением только убедили меня в собственной правоте относительно женщин в целом и вас в частности!
Ванесса молча выслушала эту отповедь, подождала, пока араб закончит.
– Думайте, прежде чем говорить, доктор, – прошипела она в ответ. – Если можете, конечно.
Препираться с египтянином
Профессор сделал знак аль-Сабуну, приглашая его отойти в сторону.
– Что еще? – грубо спросил араб.
– Мисс Кэмерон сделала потрясающее открытие, – тихо сказал профессор.
– И что же она открыла? – саркастически засмеялся доктор. – Она открыла, что ночи в Сахаре намного холоднее, чем дни? Ха-ха-ха!
– Идиот, – не сдержалась Ванесса.
– Ну хватит уже! – вздохнул Гамильтон. – Взрослые люди, а нападают друг на друга, как малые дети.
– Он первый начинает, – защитилась Ванесса.
– Я вижу, дорогая. Но почему бы тебе не промолчать вместо того, чтобы отвечать на каждую его реплику? Умнее из вас окажется тот, кто не станет отвечать на язвительные замечания другого.
Девушка улыбнулась и сжала руку Кевина.
– Ты прав, Кевин, – и она посмотрела на араба другим взглядом, без злости.
Аль-Сабун заметил перемены в настроении девушки. Он недоверчиво оглядел двух ученых. Только сейчас он увидел, что парочка выглядит весьма потрепанно: одежда в грязи и пыли, лица тоже, в спутанных волосах много песка.
– С вами что-то случилось? – спросил он нерешительно.
– Можно и так сказать, – улыбнулась Ванесса.
Профессор Гамильтон рассказал арабу в двух словах, что произошло, поведал о грандиозной находке и многозначительно приставил палец к губам:
– Я прошу вас, Ахмед, сохранить в тайне это открытие. Будет лучше, если мы сами, вместе с вами, разумеется, пойдем и исследуем гробницу. Представляете, что будет, если все люди в лагере захотят в склеп?
Аль-Сабун кивнул в знак согласия и спросил, задыхаясь от возбуждения:
– А вы абсолютно уверены, что это гробница?
– Там не было саркофага, что странно. Но по всем остальным признакам… Да, уверен.
Араб повернулся к Ванессе и низко поклонился.
– Я вел себя по-идиотски и прошу у вас прощения, – сказал он.
Мужчины жадно рассматривали сокровища в гробнице фараона. Ванесса не могла этого понять, ведь ни одной из этих драгоценностей археологи не смогут забрать себе, все достанется музеям – так к чему же тогда такой жадный блеск в глазах? Ученые, казалось, напрочь забыли о девушке: они, словно дети, бегали от одной находки к другой.
– Уникально! Неповторимо! – приговаривал аль-Сабун, рассматривая золотую статуэтку в свете фонаря. У него было такое выражение лица, будто он изо всех сил борется с желанием спрятать вещицу в карман.
Гамильтона больше интересовали стены, покрытые фресками и иероглифами. Он расшифровывал надписи, делая пометки в своем блокноте.
– Ужасные страдания ждут того, кто нарушит покой фараона, – равнодушно пробубнил он.
– Похожие слова находили почти во всех гробницах, – мимоходом заметил аль-Сабун. – Древние жрецы пытались так защитить могилу, но сейчас это всего лишь угрожающие слова, не более. Хотя и довольно эффективные. Кочевники и местный народ верят в мистические предания и на протяжении нескольких тысячелетий стараются обходить эти места стороной.