Проклятье Ифленской звезды
Шрифт:
То, что женщина была связана и так погибла, не имея шансов защититься, заставило Темершану метнуть на ифленца яростный взгляд. Но тот даже не заметил. Он смотрел в дальнюю часть комнаты — туда из-за балдахина взгляд Темери проникнуть не мог. А вот пресветлая сестра и ифленец стояли дальше от входа и видели всё помещение целиком. Хозяин входить не стал но и совсем не ушёл, дышал в спину и заглядывал через порог. Хозяин никогда не видел, как сёстры призывают тени умерших сквозь слои сущего. Ему было и боязно и интересно…
Именно его сопение как раз и заставило Темери вспомнить почему она здесь и зачем — и обойти наконец труп.
Взгляд монахини полнился скорбью и сожалением:
— Они не ведали, что готовы ступить в тёплый мир…
— Она связана. — Темери постаралась, чтобы голос звучал холодно и ровно. Получилось.
— Да, — нетерпеливо кивнул ифленец. — Конечно, это я её связал. Она — наёмная убийца и сообщница старика, судьбу которого ваша… Золотая Мать Ленна ещё не решила.
Темери опустила взгляд. Женщина не казалась опасной — чистая кожа, красивая линия губ и бровей… яркая, молодая. Сильная. Мёртвая.
Что она могла бы сказать живым?
Но их сюда позвали не из-за этой мёртвой красавицы. Она обошла широкую кровать и разглядела то, что скрывалось за нею. Ещё одно тело.
Сначала она подумала, что перед ней совсем молодой ифленский юноша — нескладное длинное тело, худое лицо, на котором больше всего места занимали широко открытые блестящие серые глаза. Возле трупа лежал чистый не то короткий меч не то длинный нож, пальцы всё ещё тянулись к рукоятке.
Этот пытался защищаться и умер иначе — его несколько раз проткнули чем-то насквозь. Ткань дорогого камзола пропиталась чёрной кровью.
Темери пригляделась и поняла, что первое впечатление обмануло. Он не был юн, пожалуй, даже мог быть ровесником того, другого. Просто немилосердные боги холодных Ифленских островов обделили его и силой, и мужской привлекательностью.
— Он был учёный, — подтвердил её мысли ифленец, — изучал ветра и течения побережья, рисовал карты. Умел предсказывать будущее.
И вдруг невесело усмехнулся:
— Наверное, он был не лучшим предсказателем, а то смог бы предвидеть это всё.
— Гадатель не может видеть собственную судьбу, — без осуждения поправила его пресветлая. — Обождите, благородный чеор. Мне надо подготовиться…
— Я могу помочь? — спросил ифленец.
Темершана знала, что для него самого же было бы лучше, если бы он сейчас ушёл. Сила Золотой Матери редко легко даётся тем, кто обращается за ответом, ведь это их Эа становится проводником на тропы тёплого мира. А тем более — если спрашивает чужак. Но из чувства досады, а ещё потому, что так и не поверила в злонамеренность убитой женщины, она предпочла промолчать. Хоть так пусть почувствует, что испытали люди, которых ему довелось убить. Ведь он не мальчишка, наверняка участвовал в той войне. Наверняка на его счету не один десяток невинных жертв.
— Нет, — вздохнула монахиня. — Но что бы ни происходило, я прошу вас молчать. Ответ на какой вопрос вы хотели бы получить?
Ифленец думал несколько мгновений. Темери даже решила, что у него нет подходящего вопроса, но ошиблась.
— Хорошо. Пусть просто скажет, кто это был. Всё, что запомнил.
— Я спрошу. Но вот ответит ли он, и как ответит — мне не ведомо.
Монахиня посмотрела на Темери и впервые назвала по имени, хотя было видно, что ей это не нравится.
— Темершана та Сиверс, подойдите ближе. Великая Мать хочет, чтобы вы поучаствовали. Ленна милостива, но мудрость её не все могут понять сразу. Подготовь свой посох и прочти молитву.
Темери послушалась. Молитва Ленне — это всегда — безжалостная возможность заглянуть в себя. Продраться сквозь слои Эа, почувствовать струны магии, заботливо держащие тебя в холодном мире. Почувствовать гармонию, и что важно, почувствовать гармонию всего, что находится вокруг. Услышать, узнать… а потом, может быть, позвать того, кто хотел бы, чтобы его позвали.
Из-за ифленца настраивалась она непривычно долго. А потом услышала ровно то, что услышала и пресветлая сестра. Молодой, чуть виноватый голос ифленского учёного сказал:
— Скажите Шедде, что он зря печалится. Это была хорошая поездка. Интересная и познавательная.
— Это всё, что ты хотел бы сказать? — голос пресветлой прозвучал намного громче голоса бестелесного духа. На самом деле души умерших, конечно, не могут говорить — но те, кто служит Ленне, научаются слышать отголоски их чаяний и мыслей.
— Остальное, — Темершане почудилась тень иронии — остальное он знает и так… как всё-таки странно разменять судьбу благородного чеора…
И снова стало тихо и обычно.
Хотя нет. Ифленец за это время успел присесть на корточки возле тела своего друга. На миг Темери показалось, что каменное спокойствие, наконец, покинуло этого человека. Ей хотелось бы, чтобы покинуло.
Темери поняла вдруг, что он тяжело дышит, прижав руку в чёрной перчатке к груди. Неужели отголосок тёплого мира через молитву служительниц смог дотянуться до него и даже сбить с ног? Вот странно. Конечно, магия пресветлых сестёр даётся чужакам тяжелее. Но чтобы настолько?
Мужчина отвёл взгляд от мертвеца, медленно, сутулясь, поднялся.
— Говорите! — приказ прозвучал глухо и отрывисто. Как будто следующий приказ будет — немедленно всех убить.
— Вы и вправду были ему дороги, — задумчиво сказала монахиня. — Иначе вас так сильно это не задело бы… Он кое-что сказал, да. Но вероятно, это не поможет вам узнать правду.
— Говорите! — просто тихий низкий голос вдруг наполнился такой угрозой, что монахиня предпочла больше не рассуждать:
— Он считает, что вы зря печалитесь. Ему понравилось это ваше последнее путешествие. И ещё сказал, что для него оказалось неожиданностью обменяться с вами судьбой. Я не могу сказать, что он имел в виду. Но могу сказать другое: Всеблагая Мать Ленна не увидела в нём ни зла, ни ненависти. Она благословляет его путь к тёплому миру.