Проклятие Галактики
Шрифт:
– «Тристар», попробуйте по порядку. Позывной «Декстер», бортовой «эр эс ноль один шестьсот сорок один».
– Ну, по порядку, так по порядку, – пробормотал Ник, привычным движением пальцев вызвал из небытия голографическое изображение цифровой клавиатуры и набрал на ней требуемый номер канала: «123,45». Спустя несколько мгновений в воздухе возникла и запульсировала ядовито-зеленая надпись: «Связь установлена».
– «Декстер», доброе утро, это попутный, «Тристар» двадцать три ноль восемь. Что там у вас стряслось?
В принципе, Ник и так знал ответ. Раздавшийся в его голове хрипловатый мужской голос, говоривший на интерлингве с едва заметным эйдолионским акцентом, лишь подтвердил возникшие ранее догадки:
– Здравствуйте, «Тристар». Железяку поймали. Похоже, пробило магистраль, машина заблокировала маршевый двигатель, пытаемся запустить ВСУ. Пожара нет. Разгерметизации нет.
Да уж, доклад, как в учебнике: образцово-показательный. Только
– Вращение скомпенсировать можете? – поинтересовался Ник, запуская тем временем расчет сближения.
– Пытаемся.
– Готовьте стыковку.
«Что ж, придется поиграть на орбите в догонялки, – с досадой подумал он, – неблагодарное это дело». Потеря времени, а сколько топлива сожжешь вхолостую! Нет, профсоюз, конечно, потом возместит все затраты… Может быть… Если повезет. Но деваться сейчас в любом случае некуда. В конце концов, сегодня поможет он, а в следующий раз коллеги не оставят в беде его самого.
Машина вздрогнула: вновь включился маршевый двигатель, разгоняя корабль до скорости, которая позволит приблизиться к терпящей бедствие яхте. Автоматическая система полетного контроля уже отправила в диспетчерскую информацию об изменении текущей траектории, поэтому теперь Нику следовало сосредоточиться на мониторе метеоритной активности, чтобы не повторить незавидную судьбу «Декстера». Засветок там действительно было многовато: пространство казалось буквально нашпигованным несчетными обломками спутников связи, неработающих навигационных маяков, а также массой других давно уже не действующих космических аппаратов, медленно разрушавшихся в результате постоянных столкновений друг с другом. С учетом того, что промышленность производит спутники различного назначения серийно, причем такие аппараты размером с кулак доступны по цене и скромным коммерческим предприятиям, и даже состоятельным частным лицам, запускают их порой до полутысячи штук в месяц. Само собой, «схватить железяку» здесь и вправду проще простого. Часть этого разномастного мусора постепенно падает в атмосферу, расчерчивая зеленое небо Джанезии красивым огненным дождем, но миллионы и миллионы обломков так и продолжают кружиться вокруг планеты по своим замысловатым орбитам. А уж что может натворить даже маленькая гайка, летящая в пространстве со скоростью десять километров в секунду, не хотелось и думать… Чем-то демонстрируемая на мониторе картинка напомнила Нику окрестности Земли, где навигация по средним орбитам была полностью запрещена еще лет двадцать назад, а вход в атмосферу разрешался только под строгим диспетчерским контролем…
При мысли о Земле его настроение, и без того подпорченное сегодняшними событиями, упало еще на несколько градусов. Проклятый график полетов складывался в последнее время таким замысловатым образом, что времени на отдых практически не оставалось: Ник и так едва-едва укладывался в минимум санитарной нормы. Не говоря уж о том, чтобы выбраться на недельку-другую домой и навестить семью.
Семья… Ник невесело усмехнулся, бросив короткий взгляд на верхнюю приборную консоль, где в держателе, предназначенном для крепления портативного планшета, была установлена дешевая электронная фоторамка. С голограммы на него по-взрослому серьезно смотрела смуглая девушка-подросток, которую ласково обнимала за плечи улыбающаяся женщина чуть старше шестидесяти. Мать да младшая сестра, седьмой год учившаяся то на микробиолога, то на специалиста по экзопланетарной археологии, то на дизайнера, но до сих пор так и не определившаяся в окончательном выборе профессии, – вот и вся семья… Конечно же, мать, как и многие другие женщины в ее возрасте, была одержима непреодолимым желанием дождаться внуков, в силу чего бесконечно терзала любимого сына намеками и прямыми вопросами о том, когда же, наконец, он устроит свою личную жизнь. Ник же предпочитал отшучиваться или просто молчать в ответ. Да какая, спрашивается, женщина, если она в своем уме, согласится выйти замуж за человека, полжизни болтающегося где-то на окраине обитаемого пространства в ржавой консервной банке, неделями не имея возможности даже как следует принять душ? И как объяснить это собственной матери? Она, конечно же, скажет, что сын пошел не по тому пути, и что не стоило посвящать собственную судьбу гражданской космонавтике в ущерб простому человеческому счастью, забыв о том, как сама украдкой вытирала слезы, просматривая запись торжественного выпускного вечера в Академии, где ему под звуки оркестра вручили диплом и первый в его жизни летный сертификат. А может быть, она в чем-то права?
Ник пришел в профессию осознанно, как и тысячи других молодых людей, привлеченных
Небольшая проблема заключалась лишь в том, что любая романтика имеет досадное свойство рано или поздно превращаться в наскучившую до ломоты в зубах каждодневную рутину. Причаливание, разгрузка, погрузка, отдых, старт, разгон, переход, торможение, причаливание… Туда – пластион, обратно – кемвокс. Работай, извозчик, начальство ждет от тебя новых трудовых подвигов. А что до романтики… Ник усмехнулся и с хрустом потер ладонью жесткую недельную щетину. Почему-то ни один из тактильмов о героических капитанах космических кораблей и отважных первооткрывателях далеких планет, которые он так любил в детстве, не рассказывал о вреде пониженной гравитации и испускаемого чужими звездами излучения, от которого толком не защищали ни силовые экраны, ни даже хваленое поглощающее покрытие из карбокерамита. Они не говорили о том, что синтезируемой на борту современных кораблей воды достаточно лишь для приготовления пищевых концентратов, утоления жажды и проведения самых необходимых гигиенических процедур, а дышать приходится пересушенным воздухом из азотно-кислородного генератора. Они не упоминали о влиянии на человеческий организм разницы в продолжительности суток на различных планетах, которая напрочь разбалтывала внутренние биологические часы пилотов, вызывая в конечном итоге бессонницу, непроходящую усталость и затяжные депрессии. Но хуже всего было однообразие, бесконечная карусель повторяющихся раз за разом событий, затягивающих сознание в какое-то вязкое, унылое болото.
Вот и стыковка была, в общем-то, процедурой рутинной. Ника окатила короткая волна перегрузки, когда корабль выполнил очередной противометеоритный маневр, уклоняясь от столкновения с пролетевшим в опасной близости крупным металлическим обломком. Он привычным движением переключил демонстрируемое визором изображение в режим трехмерной проекции. «Декстер» уже не вращался вокруг собственной оси – видимо, экипажу все-таки удалось разобраться с управлением. Автоматика вывела корабль к намеченной цели с высокой точностью: плоскости орбит совпали, благодаря чему повторной корректировки уже не требовалось, и Ник включил режим синхронизации, предоставив автопилоту возможность выбрать опорные точки для торможения самостоятельно. Спустя несколько минут компьютер выдал текущие параметры орбиты. Изучив бегущие перед его глазами строки, Ник активировал ручное управление, развернул корабль по прогрейд-вектору и дал короткий импульс маршевым двигателем, получив в ответ сообщение о том, что стыковка будет возможна уже на следующем витке. Теперь осталось только ждать.
Дальше за дело вновь взялась умная электроника. Поймав сигнал приводного маяка яхты, автопилот снова развернул корабль, создавая стыковочное положение, выровнял относительные скорости и перевел двигатели маневрирования на малый газ. Медленно потекли секунды. Блестящий бок «Декстера», частично скрытый тенью близкой планеты, наползал на камеру внешнего обзора, заполняя собой все большее и большее пространство навигационного экрана, пока, наконец, гулкий металлический удар и шипение пневмозажимов не известили пилота о том, что стыковка успешно состоялась. Грузовик заметно тряхнуло. Еще несколько секунд ушло на то, чтобы бортовые системы выровняли давление в переходных отсеках обоих кораблей, а затем Ник отстегнул удерживавший его в кресле ремень и плавно взмыл к потолку кабины: включать гравитроны сейчас было бы слишком рискованно.
Сразу за стыковочным отсеком яхты начинался короткий коридор, стены которого были украшены светло-голубыми декоративными панелями, дальше открывался проход в полукруглую кают-компанию, обставленную дорогой мягкой мебелью. После тесноты его собственного корабля Нику показалось, что здесь чересчур, ну просто вызывающе просторно. Подивившись на развешанные по стенам картины в золоченых рамах, привинченный к полу низкий мраморный столик с прозрачными ножками, дорогие хрустальные бокалы и резной графин с какой-то янтарной жидкостью, беспомощно паривший сейчас под обтянутым мягкой белой обивкой потолком, Ник осторожно поплыл в сторону ходовой рубки, которая, по его предположениям, должна была находиться в носовой части корабля.
Он не ошибся: едва его рука коснулась вмонтированной в стену сенсорной панели, герметичная дверь кают-компании бесшумно отползла в сторону, и ему навстречу, точно дождевая туча из-за горного хребта, выплыл из-за спинки капитанского кресла толстенький коротышка со сверкающей в лучах искусственного освещения влажной от пота лысиной.
– Здравствуйте, обожаемый! – радостно поприветствовал он своего гостя и почему-то захихикал. – Вы не стесняйтесь, не стесняйтесь… Тут у нас жарковато, климатизатор не работает, сами понимаете, аварийное питание…