Проклятие Гунорбохора
Шрифт:
— Шрам.
— Кто это ударил тебя?
— Моррон.
— Ты видел морронов? — удивленно воскликнула девушка. — Расскажи мне о них! Правда, что они людоеды? И лица у них черные, как уголь? Ты убивал их?
— А что будет с человеком, уронившем оданессу в воду? — спросил Улнар, и девушка умолкла. Но вот они выбрались на берег, и воин опустил Элану на песок.
— Скоро вечер, — сказала оданесса. — Где мы будем ночевать? Спать в лесу я не намерена.
— Если успеем найти хеш, возможно, нам дадут переночевать в доме, — сказал воин. Меч Улнар давно
Поселение–хеш нашелся легко — к нему вывела тянувшаяся от брода колея. В этих краях хешимы селились повсюду: благодатные, обильные луга, густые, полные дичи и ягод, леса. Плати дань — и живи!
Небо нахмурило брови–облака. Пошел дождь. Путники подбежали к первому же дому, и Улнар постучал в двери.
— Кто там? — раздался раздраженный мужской голос. — Что надо?
— Переночевать, — сказал Улнар. — Пустите нас, мы заплатим.
— Ага! — насмешливо протянули из-за двери. — Здесь дураков нет. Проваливайте, бродяги!
— Мы не бродяги! — оскорбилась оданесса. — Я…
Улнар потянул попутчицу за руку и покачал головой:
— Не стоит говорить, кто ты, — произнес он вполголоса.
— Почему вы не пускаете нас? — возмущенно проговорила девушка. — Здесь холодно и…
— Ничего, вдвоем не замерзнете! — насмешливо проговорили из-за двери.
— Грязный хешим! — ножка Эланы стукнула в дверь. — Да как ты смеешь!
— Мой дом, и я смею! — отозвались за дверью. — Проваливайте, а не уйдете — выстрелю в окно!
Улнар молча повел возмущенную Элану прочь. Следующий двор оказался гостеприимней.
— Только в дом я вас не пущу, — сказал показавшийся на пороге хозяин. — Кто вас знает… Бродяг и воров здесь хватает. Два асира — и я открою вам сарай.
— Я не стану спать в сарае! — воскликнула девушка.
— Как вам будет угодно, — сказал хешим, закрывая дверь. Словно издеваясь, дождь полился с удвоенной силой.
— Ладно, я согласна!
Сарай был большим и темным. Дощатая перегородка делила его надвое, за ней слышалось шумное дыхание спящих крогов. Свет факела метался по толстым бревенчатым стенам, пока не осветил засыпанный прелой соломой угол.
— Фу, как тут воняет! — сказала Элана. К запаху крожьего помета Улнар привык, хешим вообще его не чувствовал.
— Ничем не воняет, — сказал он, удивленно глядя на зажавшую нос оданессу. Они свернули направо, оказавшись в другом углу постройки. Там возле стены высилась копна душистого сена.
— Вот здесь и спите, — сказал хешим. — Тепло и мягко.
Улнар дал ему асир. Это была щедрая плата за ночлег, в иных тавернах брали столько же, но торговаться воин не любил.
— А второй?! — возмущенно воскликнул хешим. — Мы договорились!
— Второй утром. Кто тебя знает, воров и жуликов вокруг хватает, — воин отвернулся, давая понять, что торговаться не намерен. Недовольно бурча под нос, хешим пошел к выходу.
— А факел? — спросила Элана. — Мы, что же, останемся в темноте?
— Еще сарай подожжете, —
— Ты будешь спать? — спросила Элана.
— Я не спал прошлой ночью, если помнишь, — ответил воин. Усталость смыкала глаза. Надо поспать. Но прежде…
Ворота открывались наружу — не подпереть. Улнар достал из мешка кусок веревки и закрепил над землей на уровне ступней. Нехитрая преграда не задержит врага, но выдаст его присутствие. В темноте сарая веревка была совершенно не видна. Найдя прислоненные к стене грабли, воин положил их напротив двери. Невидимый охранник, усмехнувшись, подумал он.
— Что ты делаешь? — спросила Элана.
— Ничего особенного. Спи, — сказал он, лег на солому, отвернулся и заснул. Ему показалось, что спал он секунду, потому что сарай вздрогнул от душераздирающего вопля. Кричала Элана.
— Что?! — меч прыгнул в руку воина. Сарай был темен и пуст, девушка, дрожа, прижималась к стене. — Что случилось?
— Там! Зверь!
Зверь? Хищник не осмелится забраться в сарай, удивленно подумал Улнар, да и кроги замычат — они чуют лучше человека.
— Где?
— Вот, под соломой! — воин подошел ближе, сунул руку в ворох травы и за шкирку вытащил зверька размером в две ладони. — Это он?
— Он! Он прыгнул на меня! — пожаловалась Элана. — Убей его!
— Он просто замерз и хотел погреться. Ты что, кунимора никогда не видела?
— Нет.
— Так посмотри. Он приятный, и его можно гладить, — Улнар с улыбкой протянул зверька, но девушка отшатнулась:
— Выкинь его!
— Он не кусается.
— Выкинь немедленно!
Воин пожал плечами и, выйдя за ворота, отпустил зверька. Тот мигом шмыгнул под поленицу. Улнар вернулся к Элане и услышал шаги. Кто-то входил в сарай.
— Тише, ни звука! — воин притаился за углом. Незваный гость приближался и вдруг с воплем растянулся на полу. Улнар мигом подскочил. Острие клинка уперлось лежащему в спину.
— Это я, — простонал споткнувшийся о веревку хешим. Улнар убрал меч:
— Чего ты приперся?
— Кто-то кричал… Я решил посмотреть, что тут случилось…
— Посмотрел?
— Да, — ответил он и подобрал оброненные при падении вилы.
— Ничего не случилось. Девушка просто испугалась.
— Чего?
— Кунимора. Все хорошо, — повторил он и, выдворив хешима, прикрыл ворота.
— Испугалась кунимора? — удивленно проговорил хешим, покачал головой и ушел в дом.
Разбуженный криком девушки, Улнар не мог заснуть. Глаза привыкли к темноте, и воин смотрел в угол, где лежала оданесса. «Вот ведь как, — думал он, представляя лицо Эланы, — живет девушка, ни в чем отказа не знает, ни голода не видела, ни смерти… А чем она лучше местных девиц? Да, красива, что тут говорить… Образована и умна? Так и есть, да ведь и любую хешимку можно научить пению или манерам — но разве от знаний человек станет лучше и добрее? Было бы так, эмоны не притесняли бы свой народ…»