Проклятие короля
Шрифт:
Я застыл от удивления. История и здесь преследует меня. Это реклама духов “Дуэт”. Прочел все данные, касающиеся издания, но не увидел названия и автора картины. Журнал перекочевал в мою сумку.
На следующий день с утра, я входил в редакцию журнала. На мой вопрос, «где найти редактора», мне указали на закрытую дверь. Постучал, мужской голос ответил: “Входите”.
Передо мной сидел молодой человек лет тридцати, который что-то писал на ноуте. На миг, оторвав взгляд, извинился, сказав, что сейчас освободится и предложил сесть.
– Что вас привело к нам? – спросил
– Вот этот журнал, – положил его на стол перед редактором.
– Я, надеюсь, мы ничего не нарушили?
– Думаю, нет. Меня интересует обложка. Откуда она у вас?
– Ее принес курьер из парфюмерного дома “Эльф”. Они заказали нам рекламу духов. Все, что мы предлагали, они отвергли. Затем принесли эту картину.
– Спасибо, это все, что хотел узнать у вас.
Вышел на улицу, продолжая обдумывать ситуацию. Если заказчик отверг все, значит, он точно знал, что у него есть нужная рекламная картинка. Откуда она у них? Неужели останавливались в отеле – «Замок»? А нарушение авторских прав? Или старые картины, свободны для использования? Необходимо узнать. Взглянул на часы и понял, что не успеваю в парфюмерный дом. Визит отложил до завтра.
глава 13
Я лежал на кровати и плакал, как школьник, выполнивший задание на “неуд”. Это же моя история. Почему не опубликовал ее, после приезда из Тангирландии? Сейчас кто-то расскажет свою историю, а моя, останется в забвении. Я имел на нее право, потому что провел свое расследование. Обижался и досадовал, исключительно, на себя. Завтра узнаю, кто еще изучает историю герцога и герцогини или это просто картинка от путешественника. И все-таки, я лох. Какой же я лох!
– Ха, ха, ха…., – кто-то противно хихикнул.
Я развернулся и посмотрел в сторону, откуда услышал, насмешки в свой адрес. На кресле, напротив кровати, сидел мерзкий горбун, с поднятыми вверх перекрещенными ногами. в колготках. Весь в черном. Поверх черных волос надета дорогая старинная шапочка. Он расцепил ноги и наклонился в мою сторону.
– Они сами во всем виноваты, – вновь хихикнул он мерзким тонким голосом, болтая ногами в воздухе, как ребенок.
– Они все виноваты передо мной, – быстро, уже грубым скрипящим голосом повторил он. Вжался в угол кресла, прижав руки к груди. – Я ее любил, – плаксивым голосом заявил горбатый карлик, – она знала. Но все, абсолютно все, против меня, – наигранно всплакнул горбун. – Я любил ее, она же моя мать. Родила меня таким, – голос вновь изменился на грубый. Резко встал с кресла и развернулся в мою сторону горбом. Повернул голову. – Это она. Не могла родить. Они выдавили меня, как прыщ! – Он пальцем указал на спину. Резко наклонился в мою сторону, я в испуге отпрянул, вжимаясь в боковину кровати.
– Это мать? Что ты скажешь? Она обязана родить наследника здоровым!, но не смогла. Почему не умерла?, чтобы достали меня через разорванную плоть? Во имя наследника она не пошла на смерть, этим, предав меня! – возвысил голос до крика горбун. И тут же захихикал отвратительным
– Они все предали меня. – Закрыл лицо руками и театрально заплакал, подсматривая за моей реакцией, через раздвинутые пальцы.
В это время у меня проскользнула мысль, о розыгрыше, который устроили друзья. Но в следующий момент, убедился, что это не так.
– Она, в числе других, приказала отречься от короны. Разве она мать? Мать любит всех детей, но только не она. Королева – мать ненавидела своего выродка! Я не сразу это понял, ха, ха… понял, когда она заставила отречься! – Он сделал акцент на последнем слове. – Знаешь, как объяснила мне, двенадцатилетнему ребенку, почему я должен подписать отречение? – Он прыгнул на кресло и стал в позу Наполеона. Постояв немного с задранной вверх головой, спустился вниз, наклонился ко мне, как бы ожидая моего ответа, затем сказал, понизив голос до шепота, – чтобы не стыдилось королевство за своего повелителя! – он поднял палец вверх, хитро сощурив глаза. – Ха, ха, ха….Они все стыдились сына – горбуна! – Громко, как на митинге, заявил он. – Вот и вся, правда, о матери! Как тебе, а? – он наклонился ко мне, заискивающе глядя в глаза, как бы, ожидая сочувствия. Не дождавшись его, выждал приличествующую королевскому отпрыску паузу, выпрямился, немного постоял, показывая себя в профиль, чтобы я оценил степень его уродства. Потом сел в кресло в изнеможении.
Я тоже расслабился, насколько можно расслабиться в этой ситуации.
– Я для нее урод, – загнусавил он, – для всех урод. – Резко встал, снова наклонился надо мной, – а где же материнская любовь? – отошел, сел в кресло, театрально закрыв лицо рукой.
– Знаешь, что она сделала? – подскочил он, – забеременела снова! – громко, отчеканивая каждое слово, – произнес он.
– У ее величества, одно предназначение – рожать наследников, чтобы сохранить трон, да и себя тоже, – махнул рукой на последнем слове.
Обойдя кресло вокруг, он снова приблизился ко мне.
– Ребенок родился здоровый. Мальчик! Она реабилитировалась после меня, урода! А я, что? Так, ребенок, выброшенный с трона! – Он отошел от кровати, посмотрел вверх и произнес:
– Господь призывает нас прощать всех, – резко повернулся на пятках, – а ты бы простил? – вопрос остался висеть в воздухе. – Я не мог простить ее.
Он сел и спокойно продолжил.
– Понимание, что я никому ненужный урод, пришло позже, – небольшая пауза, он резко встал, засмеялся и затопал ногами.
Кто-то снизу постучал в потолок.
Я открыл глаза. Обвел комнату глазами. Кажется, оставил свет включенным и лежу в кровати, даже не сняв ботинки. Вот это да! В такой ситуации может любой кошмар присниться. Посмотрел на часы, пора вставать.
Здороваясь с портье, получил выговор. Оказывается, я всю ночь с кем-то громко разговаривал, чем принес беспокойство соседям. В следующий раз они обещали вызвать полицию. Вот это да! Не приснилось.
глава 14