Проклятие ледяной горы

Ауэр Илкка

Вдруг я просыпаюсь от глубокого сна и вскакиваю. Темно хоть глаз выколи. В нос ударяет запах гари, голова заполняется воспоминаниями. Я хватаю ртом воздух, слыша, как сама земля трещит под ударами. Это заставляет меня застыть от страха. Я замираю на месте, словно мышь, сжимаясь вновь и вновь с каждым приближающимся ударом. Снаружи бьет свет пламени.

Сверху слышится шуршание, и вниз начинают сыпаться иголки и комья земли вместе со снегом. Потом – бух! – на крыше прямо у меня над головой начинается возня: кто-то шумно втягивает ноздрями воздух, потом соскакивает на пол и начинает обнюхивать все вокруг. Это

существо поднимает предметы и заглядывает за них, издает странное фырканье, периодически останавливается и оглядывается.

Когда существо прыгает в мою сторону, я кричу от ужаса. В то же мгновение пол вздрагивает, а затем дверь разламывается на куски: обуглившиеся щепки с треском сыплются в разные стороны, железные петли со звоном разлетаются по полу.

В проеме показывается жуткого вида великан, размером с пару вставших на задние лапы медведей. На голове у него рогатый шлем, а на грубо сшитой из звериных шкур куртке болтаются железные пластины, обглоданные черепа животных и окровавленные кости. Великан держит в руке цепь, к которой прикован ужасный медведь со спутанной шкурой. На шее у него надет ошейник с шипами, а из перетянутой ремнем окровавленной пасти стекает пена.

Я делаю попытку сбежать, однако медведь с ревом устремляется внутрь дома. Пол вздрагивает под шагами великана, двигающегося ко мне. Его сапоги огромны.

Из его глотки вырывается страшный рев. Он жаждет моей смерти, и мне становится ясно, что бежать некуда. Тогда я падаю на колени и прошу великана бить точно. Даже сам подставляю шею для удара.

В ответ слышится смех, и когда я поворачиваю голову в его сторону, я вижу существо, смахивающее на ежа: у него руки и ноги как у ребенка, но тело и голова как у ежа. На голове у этого уродца болтается красный колпак, а сам он смеется, держась обеими руками за живот.

Ужасный с виду великан повторяет угрозу, а медведь рычит так громко, что у меня закладывает уши.

Тут полы его куртки немного расходятся, и я оказываюсь прямо перед псоглавым: у него желтые глаза, покрытая серой шерстью кожа и большая вытянутая морда с бородкой клинышком.

Смотрю выше и вижу, как пола куртки откидывается еще больше и на плечах нижнего псоглавого стоит другой – круглолицый мужичок с огромным носом, похожим на бородавчатую картофелину. На его плечах расположился третий – с лысой головой, крючковатым носом и растущим изо лба мухомором. У этого на плечах примостился четвертый с выдвинутой вперед челюстью и волосами – длинными, как корневище дуба. Итак, вся эта четверка стоит друг на друге. Вокруг них странная конструкция, к которой прикреплена с виду тяжелая накидка и части доспехов.

Великан приказывает ежу по имени Хесси связать мне руки. Еж перестает смеяться и бросается ко мне. Я чувствую его прохладные лапки с острыми коготками и грубое касание веревок, когда он связывает мне руки. Затем меня выводят на улицу.

Глава 7

Посреди деревни полыхал огромный костер, вокруг которого кувыркались десятки крохотных злыдней, гоблинов и псоглавых. Кого тут только не было: коротыши и крепыши, толстяки и худяки, коротконожки и длинноручки. У одного было удлиненное лицо, у другого похожее на насекомого, у третьего нос картошкой или грибком, у четвертого – крючком, как у вороны. Существа

эти были одеты в странные одеяния из шкур. Среди них крутились дети и женщины – они были заняты тем, что расставляли палатки и развешивали на ветках светильники, внутри которых таинственно поблескивали пойманные огни-призраки.

На краю деревни стоял лось-великан такого же чудного вида, как и ворвавшееся в дом Николаса существо. На спине охранявшего деревню лося сидела кучка троллей и размахивала поблескивающими в свете пламени мечами и копьями.

Медведь с окровавленной пастью улегся на землю поближе к огню, и детишки начали прыгать по нему. Один из троллей поил его квасом из глиняной чашки. Было видно, что медведь наслаждается своим состоянием, хотя дети дергали его за уши и щеки, то и дело обнажая огромные клыки.

Николаса притащили к огню и бросили на землю перед старым лешим – Хийси, сплошь заросшим мхом.

Тут еж по имени Хесси запрыгнул на плечи разлегшегося на земле Хийси, поправил свой земляничный колпачок, потом сунул маленькую черную мордочку прямо в ухо лешему и что-то прошептал.

Тут же к Николасу и каменнолицему Хийси приблизился тролль с круглой и покрытой клочьями мха физиономией. На ней выделялся здоровенный нос, который – это было заметно – когда-то был оторван, а затем кое-как приштопан железной проволокой обратно. Тролль махнул рукой в сторону Николаса.

– Прояви уважение по отношению к Большому Курикке, королю всех леших, а также злыдней, гоблинов и псоглавых, безжалостному…

– Хватит болтать и проваливай отсюда, чума тебя порази! – рявкнул Хийси, огрев большеносого тролля посохом.

Тролль взвыл и отбежал в сторону. Наступила полная тишина.

– Ну и чьих ты будешь? – поинтересовался каменнолицый.

– Меня зовут Николас, я сирота. Отпустите меня.

– Я тут все решаю и это тоже решу. Что у тебя за дело, и откуда ты вообще такой взялся? Ведь это место не особенно живеньким выглядит, или как? – Сказав это, старый Хийси обвел вокруг руками.

– Я живу здесь, – ответил Николас.

– Отчего же один да еще и в сожженной деревне? Прячешься, что ли?

– Нет, не прячусь. Разве что от того ужасного железного орла, – ответил Николас. Дрожь пробрала его до мозга костей, когда он упомянул вслух чудовищную птицу.

Старик крякнул и начал теребить жесткую мочалку на подбородке, да так, что хруст разнесся по всей округе.

Медведь подполз к Николасу и игриво ухватил его за правую ногу, сжав челюстями.

– Железный орел… Знакомое дело, – пробурчал старик. – Он сеет смерть повсюду, уносит людей, разоряет их жилища. Вот крестьяне утверждают, будто железный орел ищет что-то и не сдастся, пока не найдет. А где же все трупаки да скелеты? Ты, что ли, их уже схоронил?

– Я не знаю, где они, – ответил Николас вполне искренне. Это была правда, и, к своему удивлению, он не видел в деревне ни одного тела или хотя бы фрагментов костей.

– Ну а почему ты скрываешься от железного орла? Он и эту деревушку уничтожил?

– Не знаю, – начал было Николас, но пошатнулся, так как медведь не отпускал его ногу, как ни пытался Николас вырваться. Он по-прежнему не разжимал пасть, и от его слюны кенга Николаса, сделанная из оленьей шкуры, промокла насквозь.

Тут Курикка указал посохом на медведя и сказал: