Проклятие лорда Фаула
Шрифт:
Все возрастающая дремота не покидала его. Он ехал по степи, сам не зная о том. Ему грозила опасность, которую он не сознавал. Усталость была первым шагом к неумолимой логике закона проказы. Следующим шагом была гангрена, зловоние гниющей заживо плоти, настолько ужасное, что некоторые медики даже не могли его выносить — зловоние, которое окончательно утверждало отвержение прокаженного настолько, что ему не могли противиться ни простая жалость, ни отсутствие предрассудков. Но Кавинант путешествовал по своему сну с разумом, наполненным сновидениями.
Когда он начал приходить в себя —
Высокий Лорд Протхолл остановился на гребне холма и долго смотрел на лес, мысленно прикидывая, сколько времени потребуется, чтобы объехать Мшистый Лес вместо того, чтобы бросить вызов этой странной угрозе деревьев. Наконец он спешился. Посмотрев на всадников, он заговорил, и глаза его были полны потенциального гнева.
— Сейчас мы будем отдыхать. Потом войдем в Мшистый Лес и не будем останавливаться до тех пор, пока не доберемся до другого его края. Путешествие займет день и ночь. Во время движения не должно быть видно ни одного клинка и ни одной искры. Понятно? Все оружие убрать в ножны, ножи — в чехлы, наконечники копий обвязать кусками ткани. И не высекать ни единой искры или вспышки огня. Я не намерен повторять. Мшистый Лес отличается еще большей дикостью, чем Зломрачный Лес, и никто еще со спокойным сердцем не въезжал в этот лес. Деревья веками переносили страдания, и они не забыли своего родства с Дремучим Удушителем.
Молитесь, чтобы они не сокрушили всех нас без разбора.
Он сделал паузу, оглядывая отряд, пока не убедился, что все его поняли. Потом, уже мягче, он добавил:
— Возможно, в Мшистом Лесу все же есть Защитник Леса, хотя это знание было утеряно после Осквернения.
Несколько воинов напряглись при словах «Защитник Леса». Но Кавинант, медленно избавляющийся от апатии, не почувствовал того благоговения, которого, видимо, от него ждали. Он спросил, как спрашивал уже когда-то:
— Вы что, поклоняетесь деревьям?
— Поклоняетесь? — Протхолл, казалось, был озадачен. — Это слово мне непонятно.
Кавинант с удивлением уставился на него.
Мгновением позже Высокий Лорд сказал:
— Ты хочешь спросить, почитаем ли мы лес? Конечно. Деревья живы, а сила земли — во всех живых вещах, во всех камнях, земле и деревьях. Конечно, мы полагаем, что мы — слуги этой силы. Мы заботимся о жизни Страны, — он оглянулся на лес на добавил: — Земная сила принимает разные формы, от камня до дерева. Камень служит основой мира, и в оправдание слабости наших познаний — какими неглубокими они ни были бы — эта форма силы не знает сама себя. Но с деревом все иначе.
Когда-то, в глубоком отдаленном прошлом, почти вся Страна
Прежде чем новость медленно распространилась по всему Лесу и каждое дерево узнало, какая опасность ему грозит, сотни лиг жизни были истреблены. По нашим понятиям, на это потребовалось больше тысячелетия. Но деревьям это, должно быть, казалось быстрым уничтожением. К концу этого времени во всей Стране осталось всего лишь четыре места, где все еще влачила свое жалкое существование душа Леса — выжившая и содрогавшаяся в своей благородной боли. И она решила защищать себя. Потом Лес Великанов, Зломрачный Лес, Мшистый Лес и Дремучий Удушитель жили много веков, и их постоянная готовность выражалась в заботе Защитников Леса. Они помнили свою боль, и никто — ни люди, ни вайлы, ни пещерники — из тех, кто отваживался туда зайти, не возвращался.
Теперь те времена уже позади. Мы не знаем, существуют ли сейчас Защитники Леса, хотя лишь глупец может отрицать, что Сиройл Вейлвуд все еще обитает в Дремучем Удушителе. Но память о древних обидах, позволявшая деревьям давать отпор всем чужакам, теперь увядает. Лорды взяли леса под свою защиту с той поры, когда Берек Полурукий впервые стал обладать Посохом Закона, — мы не допускали, чтобы численность деревьев сокращалась. И все-таки, их дух падает. Разбитое на части, совместное сознание лесов умирает. И великолепие мира в связи с этим тускнеет. Протхолл на минуту печально умолк, прежде чем закончить:
— Из уважения к оставшемуся духу и из почтения перед земной силой, мы попросим позволения войти в лес одновременно такому большому количеству людей и животных. А всякий намек на угрозу мы ликвидируем из простой осторожности. Дух леса еще жив. А сила Мшистого Леса может сокрушить тысячу раз по тысяче человек, если случайно пробудить в деревьях память о боли.
— Может там быть какая-нибудь опасность? — спросил Кеан. — Быть ли нам наготове?
— Нет. В прежние времена слуги Лорда Фаула причинили лесам огромный вред. Может быть, Зломрачный Лес и утратил силу, но Мшистый Лес ее помнит. К тому же, сегодня будет затмение луны. Даже Друл Камневый Червь не настолько безумен, чтобы посылать свои силы в Мшистый Лес в такое время. И Презирающий никогда не был таким глупцом.
Воины молча спешились. Часть воинов Дозора принялась кормить лошадей, а остальные наскоро приготовили еду. Вскоре весь отряд, кроме Кавинанта, ужинал. После этого Стражи Крови разошлись по своим постам, а остальные члены отряда легли спать, чтобы отдохнуть перед долгим переходом через лес.
Когда они поднялись и были готовы двинуться в путь, Протхолл широкими шагами взобрался на гребень холма. Здесь ветер дул сильнее. Он развевал его голубую мантию, подвязанную черным поясом, и уносил вдаль его крик: