Проклятие старого ювелира
Шрифт:
– А стрелял ты спокойно, – усмехнулся второй.
– А что было делать? – вытаскивая шкатулку, вздохнул первый. – Не стрелял бы, самого потом закопали бы. Сейчас жизнь такая: или ты, или тебя. Выбирать не приходится. Но я не думал, что Лев такой зверюга.
– Она правильно делает, – сказал Суриков, – что не выходит на Барона. Вполне возможно, за ними следят. Ведь…
– Тогда на кой черт она туда вообще поехала? – зло перебил его Исак. – Я думал, для того, чтобы встретиться и, если это необходимо, вмешаться, чтобы исправить ситуацию. Мы вообще ничего не знаем о происходящем там, и это беспокоит. Я не знаю, посылать за товаром или нет. А у нас имеются обязательства перед покупателями, которые заплатили аванс.
– Да что там аванс, – усмехнулся Суриков, – ничего не стоит вернуть эти бабки.
– Во-первых, платить придется с процентами. Во-вторых, клиенты потеряют веру в нас, и мы… – Не договорив, Исак махнул рукой. – Тебе-то что до этого? Ты не лезешь в наши дела. И в случае чего станешь лишь свидетелем. Надеюсь, будешь говорить в нашу пользу.
– Как будет выгодно, – усмехнулся Суриков. Исак удивленно посмотрел на него. – Неужели не понимаешь, что не получится у меня остаться в стороне? Я вместе с вами сидеть буду, а ты несешь какую-то ахинею. Надо думать, как отмазать Торбу. Он сейчас клянется и божится, будто бы со страха говорил, что нас сдаст. Но и на самом деле сдаст. Я уж подумываю, не убрать ли нам его? – Он посмотрел на Исака.
– Тогда милиция поймет, из-за чего его убрали, – помолчав, ответил тот. – К тому же я опасаюсь, что в сейфе Торбы были компрометирующие нас документы и его бумаги для отчета, а о них Торба молчит. Поэтому и нужна эта Люсьен, а ее не взяли, даже не знают, где она, и, кроме того, еще засветили «скорую» и прибили нашего врачишку. С одной стороны, это и неплохо, потому что рано или поздно милиция все равно вышла бы на него. Догадался кретин сделать укол…
– Дважды это срабатывало безотказно, – возразил Суриков. – Но кто убрал ветеринара?
– Я и сам об этом думаю. Уже лет пять наших людей не трогают. Только вот этот Горец с Баркасом… А кстати, где Глеб? Я же велел доставить его мне. Сухой! – крикнул он.
В кабинет вошел худой высокий мужчина. Черный пиджак и черная рубашка подчеркивали его бледность.
– Что с Баркасом? – недовольно спросил его Исак.
– Его нет, – ответил Сухой. – Парни уже дважды ездили и не могут его найти. В городе его тоже дня два никто не видел. Я думаю, что он уехал с тем деятелем, который был у вас.
– Найти Баркаса, – приказал Исак. Сухой вышел. – Вот тоже морока, – кивнул ему вслед Исак. – Уже высох весь со своими наркотиками, а остановиться не может. Давно бы отделался от него, но специалист он прекрасный, такого очень трудно найти.
– Я подключу своих людей к поискам Люсьен и Глеба, – пообещал Суриков. – И сообщу результат.
– Он должен быть положительным.
– А что насчет Торбы?
– Пока ничего. Правда, я побаиваюсь, что решение о нем будет принято слишком поздно.
– То есть?..
– Тебя это не касается.
«Еще как касается, – мысленно возразил Суриков, но высказывать это не стал. – Значит, над тобой кто-то стоит. Интересно кто? И вполне вероятно, что ветеринара убрал тот, кто примет решение по поводу Торбы. Это новость, причем довольно неприятная. Выходит, и меня вполне могут шлепнуть. И кто же?..»
– Ты чего башкой качаешь? – пристально глядя на него, спросил Исак.
– Да просто размышляю о том, кто, кроме тебя, может принимать решение?
– Ну, я с самого начала прикидываю – убирать Торбу или нет? Но точного ответа не знаю.
«Неубедительно говоришь, – подумал Суриков. – Значит, есть третья, точнее, вторая сила, а это опасно. Я думал, этот кретин стоит во главе нашей компании, поэтому и позволил себе несколько операций… Надо что-то решать».
– Чего молчишь? – внимательно взглянув на него, спросил Исак. – Как быть с Торбой?
– Его надо убирать, – быстро ответил Суриков.
– Разумно. Не знаю почему, но я думаю, что в деле с похищением драгоценностей из сейфа замешана и его жена. А ты говоришь, что…
– Нет, – перебил его Суриков, – она не при делах. Зачем все эти размышления? – Он пожал плечами. – Убирать надо обоих, его и ее. Если поодиночке, то…
– Поодиночке? – переспросил Исак. – Но Ганну…
– Ее нельзя оставлять в живых, – сказал Суриков, – она все знает.
– Снова верная мысль, – улыбнулся Исак. – Я подумаю над этим. Но до разговора с Ганной ты не предлагал убрать Молдаванина… Ладно, о них мы решим позже. Сейчас мне Люська Лапшина нужна. Робот обещал, грозился, а только операцию провалил, и ветеринара мы потеряли. Но кто его мог пришить?
– Так, парни, – негромко сказал Сухой, – к вечеру я должен знать, где находится Люсьен. Вы понимаете, о ком я говорю?
– Да въехали, – кивнул один из трех крепких парней. – Но где эту шкуру шарить?
– К вечеру жду информацию. – Сухой сел в «БМВ». Машина сразу же тронулась.
– С Сухим шуточки хреноваты, – пробормотал парень. – Он отморозок голимый. Для него завалить – что раз плюнуть.
– Да и мы особо не базарим, – усмехнулся другой.
– А где ее шарить? – спросил третий.
– Знал бы, – огрызнулся другой, – не спрашивал!..
– Надо ее подружек поприжать, – предложил парень с забинтованной левой рукой. – Может, кто-то из них знает.
– Вряд ли, – сказал светловолосый парень. – Какой-то мужик тогда увел ее от Клена в метро. Ловко они с «хвоста» спрыгнули. А Сухой-то в это дело чего влез?
– Воевода впряг, – объяснил верзила со шрамом. – Сухой ему многим обязан. Его тут не было, когда все началось. Вроде Воевода себе новую родину в Израиле готовит, – понизив голос, добавил он.