Проклятие старого ювелира
Шрифт:
– Все, – сообщил он, – золото взяли. Восемь, ну, может, девять песка и самородками три-четыре. Бабки есть. Российские. Три тысячи двести двадцать рублей. Больше ничего ценного. Наши целы все.
– Снова наверняка занизил, – усмехнулся Станислав. – Ведь ты знаешь об этом, а почему не реагируешь?
– Жадный прекрасно делает свою работу, – ответил Лев Игнатьевич. – Он с детства такой, – улыбнулся он, – еще в школе его дразнили Жадиной. А теперь дразнилка его кличкой стала. Он не обижается, просто иногда поправляет: я не жадный, говорит, а экономный. Так что пусть врет.
– Может, объяснишь мне, – начал Станислав, – чего ты…
– Во-первых, – спокойно проговорил Лев Игнатьевич, – я бы предпочел обращение на вы и по отчеству. Имей уважение хоть к моему возрасту. А во-вторых, оно же в-третьих и далее, решения здесь принимаю я. И вот еще что… не надо строить планов, как меня убить. Это уже пытались сделать. Я долго умирал, но воскрес для того, чтобы занять место под солнцем и многих лишить его.
– Да вы что, – удивился Станислав, – Лев Игнатьевич, я же…
– Я знаю, – вздохнул тот, – что многие видят во мне слабого телом и умом старика. И желают прибрать к рукам все. И уверены, что я боюсь. Но никто не знает, чего я хочу на самом деле. Я воскрес из мертвых для того, чтобы сбылось проклятие старого ювелира. И оно сбудется.
Станислав по-прежнему удивленно смотрел на него.
– Если все будет хорошо и ты не попытаешься обмануть меня, – ответил на его взгляд Лев Игнатьевич, – то все узнаешь. Ты солдат, и хороший солдат, и дай Бог тебе никогда не испытать самого гадкого, что может случиться с человеком – предательства со стороны тех, кому веришь. Это страшно. Каждый человек, соприкоснувшись с золотом и драгоценными камнями, может на себе испытать проклятие старого ювелира. Только не считай меня выжившим из ума старикашкой. Я знаю, что многие за моей спиной усмехаются: очень скоро все достанется Аркадию, ведь Элеонора его любовница. Это я тоже прекрасно знаю, но пока они нужны мне. А тебе я говорю это потому, что ты сам скоро будешь примерно на моем месте. Неизвестно, что страшнее: когда брат пытается убить брата – или солдат, который спас тебе жизнь и из-за которого ты не раз рисковал, окажется за твоей спиной с занесенным для удара ножом. Конечно, сейчас ты вообще ничего не понимаешь, – Лев Игнатьевич засмеялся, – и дай Бог мне ошибиться. Но скорее всего ты пройдешь через это. Ты ведь уже разочаровался в службе родине, поэтому и принял мое предложение. Россия сама готовит опытных убийц. Сначала посылает людей на войну, а когда они научатся воевать, вышвыривает их на обочину жизни. Оставляет без средств, зачастую даже без жилья. И они, умеющие убивать, находят себя в криминале. Однако сегодня я и так сказал тебе слишком много. Наверное, потому, что не хочу, чтобы и ты предал меня. Иди, – он махнул рукой, – и думай о том, что услышал.
Давая понять, что разговор закончен, старик повернулся к Станиславу спиной.
– Не понимаю я, – с досадой проговорил Аркадий, – чего он на самом деле хочет. Была ведь возможность…
– Давай подождем, – остановила его Элеонора. – Мне кажется, у него все получится. Насколько я знаю, он готовил это несколько лет. Его мастерская работала, но все складывалось в закрома. Золото, которое намывалось, уходило за деньги, на которые он жил. Вообще-то толком мне ничего о нем не известно. Я была молоденькой учительницей в поселковой школе, когда однажды он подхватил меня на дороге, где я полчаса безуспешно пыталась поймать попутку. Мы с ним разговорились. Не знаю почему, но я начала ему жаловаться на свою судьбу. Он вечером приехал в общежитие и забрал меня. Так я получила деньги, машину, хорошую квартиру в Хабаровске и старого, мало на что годного как мужчину мужа. Но я быстро нашла себе любовника. Он знал об этом, но не препятствовал. Потом я случайно узнала о его делах и начала помогать ему. А ты давно на него работаешь?
– Я знаю Льва Игнатьевича десять лет. Благодаря ему получил образование, окончил геологоразведочный факультет Воронежского университета. Имею деньги, некое подобие власти и, разумеется, хожу под статьей, которая предусматривает наказание в виде лишения свободы до пятнадцати лет с конфискацией имущества. Я готов рисковать свободой и дальше, но при условии, что буду знать, ради чего. Быть, мягко говоря, лакеем нет никакого желания. В конце концов, делить с другим любимую женщину тоже надоело. Надо что-то делать, а не ждать удобного случая, как говоришь ты.
– Я? – возмутилась Элеонора. – Да я сколько раз предлагала убить Левку, но ты же отказываешься…
– Надо не убивать, а заставить его уйти, тогда ускорится выход на рынок. А уж потом разделаться со старичком, если, конечно, он сам не сдохнет. А вот Горца нужно убрать, он мне очень не нравится. Льву он, кажется, приглянулся. Ведь на вокзале в Хабаровске Алимов случайно попался, а Горец утверждает, что…
– Да и черт с ним, – перебила Элеонора, – со Стасиком. Почему ты на него взъелся? Неужели не понимаешь, что лучше дружить с Горцем, а не настраивать его против себя, как это делаешь ты. Если что-то произойдет, то Горец примет сторону Льва. У него есть люди, почти все они прошли Чечню, и нам с ними не справиться. Ты хоть это понимаешь?
– Да начхать я хотел на этого Горца с его солдатиками! Мои парни по горам с автоматами не скакали, но сделают любого. Да за Левушку и не влезет никто. Все видят, что он просто чокнутый, возомнивший себя неизвестно кем…
– Ты не прав, – возразила Элеонора. – Лев делает все не торопясь, уверенно. И люди получают деньги за работу, они его считают прямо-таки богом. Так что за Льва пойдут многие. В течение нескольких лет у нас никого не задерживали и вообще не было ни одного провала. К тому же…
Перебив ее, громыхнула распахнутая с силой дверь. В комнату ворвались двое крепких парней и направили на Элеонору и Аркадия пистолеты. Те замерли. Неторопливо вошел Лев Игнатьевич. Осмотревшись, взял стул, поставил около двери и сел.
– Лева, – Элеонора шагнула вперед, – что происходит?
– Зачем твои люди перебили старателей у Ключа? – негромко спросил у Аркадия Лев.
– Ну, – Аркадий сглотнул, – я же говорил, что…
– Я запретил даже думать об этом.
– Но там все чисто, – поспешно заверил Аркадий, – следов никаких. Как будто они…
– Тем не менее я знаю это, – вздохнул Лев Игнатьевич, – значит, не все чисто. Я запретил работы, а ты все-таки…
– Да я же хотел как лучше, – громко начал Аркадий, – только…
– Ты помнишь, о чем я тебя предупреждал? – Лев Игнатьевич посмотрел на Элеонору. – Если узнаю, что ты с Аркашкой, убью.
– Да мы просто говорили, – пролепетала она.
Лев Игнатьевич кивнул. Ударили выстрелы. Аркадий получил две пули в живот и рухнул вниз лицом. Элеонора с двумя пулями в груди опрокинулась на спину.
– Обыщите все, – поднимаясь, распорядился Лев Игнатьевич. – Деньги, золото и то, что вам понравится, заберите себе или раздайте рабочим.
– А он зверь, оказывается, – подождав, пока Лев Игнатьевич выйдет, прошептал один из парней. – Я думал, дуру гонит, а он…
– Он молоток! – отозвался второй. – Аркашка с Элькой ему рога ставили, вот он их и сделал. Молодец мужик!
– Может, и так, – выдвигая ящик шкафа, кивнул первый. – Но я не ожидал, что он всерьез. Думал, просто попугает, и все дела.