Проклятие весны
Шрифт:
Он покачал головой, и его лицо исказилось в отвращении, которое ей доводилось наблюдать всё чаще.
Рейн знала, что обуревавшие его чувства направлены не на неё, но, тем не менее, они ранили душу. Она боялась, что Дарик никогда не перестанет винить себя в произошедшем. Не только в связанных с ней событиях, но и в засухе, разорении крестьян, голоде подданных, пустой казне и зависимости от Рааны... Корить во всём.
— Не ты вытащил меня из Котла, — поправила она.
— Зато мой отец...
Рейн прижала палец к губам Дарика, чтобы заставить
— Король Уайлдер поступил так, как считал нужным, и я не виню его за это. Твои родители последние пятнадцать лет были добры ко мне и относились, как к собственному ребёнку, несмотря на то, что я лишний рот, не приносящий пользы, который они вынуждены кормить.
— Лишний рот, не приносящий пользы? — возмущённо повторил Дарик.
Его дыхание кружилось вокруг её пальца, и ощущение тёплых губ стало одной из самых интимных вещей, которые Рейн довелось испытывать. Хотя они почти всё делали вместе, при этом редко касались друг друга, кроме как во время танцев. Но больше никто не танцевал. Не осталось особых поводов для празднования.
Рейн опустила руку. Она мало помнила о своей жизни до того, как обрела плоть, хотя прекрасно понимала, что очень древняя. Она добровольно приняла облик ребёнка под стать очаровательному, искреннему мальчику, который окликнул её в тот день. Осознание прежнего существования и способностей будто стёрлось из сознания, и Брэйлиан отказалась забрать её обратно в Котёл.
— А какая от меня польза? — спросила она, зная, что её тон соответствует недавней горечи Дарика. — Брэйлиан создала новую Весну, которая не видит Леден, как и я прежде. Люди охвачены отчаянием и голодом. Я не представляю никакой ценности для королевства. Тебя заставляют взять в жёны Астрею.
Рейн слышала, как собственный голос дрожит от слёз, но не пыталась их скрыть.
Принцесса Рааны ещё с детства проявляла злобу, с возрастом её скверный характер лишь ухудшился. Много лет назад во время королевского визита Астрея пробралась ночью в комнату Рейн и отрезала ей волосы, пока та спала, а потом сплела из них верёвку и повесила кошку Дарика. Астрея до сих пор злорадствует на сей счёт. Вот с кем Дарик вынужден обвенчаться, и кого ему придётся терпеть подле себя, чтобы Раана прорыла канал для отвода воды в Леден.
Самый большой резервуар Рааны, будто насмехаясь, стоял на границе, до краёв наполненный драгоценной водой. Им потребуется всего лишь год, чтобы вырыть траншею до сухого русла реки, которая извивалась точно иссохшая змея через некогда плодородные сельскохозяйственные угодья Ледена.
Король Уайлдер уже много лет пытался договориться с Рааной о строительстве канала, но Илланна Нейтхолл не соглашалась на это, даже когда рудники оринора всё ещё были ценной разменной монетой. Наконец, она дала своё согласие в обмен на Дарика. После свадьбы род Нейтхолл получит сердце континента, а Дарик, в конце концов, сможет спасти свой народ ценой собственной свободы и королевства. Вся его жизнь, казалось, вращается вокруг попыток
— Ты для мня очень дорога, — прошептал Дарик.
Рейн прикусила губу, чтобы не сказать или не сделать чего-нибудь опрометчивого. В такие моменты ей хотелось, чтобы Дарик наклонился и поцеловал её. А если бы он этого не сделал, возможно, она нашла бы в себе мужество и сама прильнула к его губам.
Она лишь на секунду поддалась искушению, а потом отогнала эту мысль прочь.
— А ты важен для всех.
Ответственность омрачила его глаза, и Рейн пожалела, что не промолчала.
— Давай поговорим о чём-то более приятном, — резко вымолвил Дарик. — Открой свой подарок.
Рейн снова провела кончиками пальцев по бархату, гадая, что же сокрыто внутри. Дарик не кривил душой, когда сказал, что у Ледена ничего не осталось. Даже замок, почти лишённый гобеленов, ковров, мебели, находился в плачевном состоянии, отчего холодные утра становились ещё более зябкими. В обмен на еду, в которой так отчаянно нуждался Леден, их соседи, особенно Раана, теперь завладели всем, что род Эшев смог продать или обменять.
В конце концов, король Уайлдер вынужден был отдать последнюю свою ценность: Дарика.
Если бы Рейн в действительности принадлежала к кровной линии Эшев, то, вероятно, отправилась бы первой на юг к Локвудам, дабы гарантировать их поддержку и помощь. Это единственный холостяк королевских кровей из ближайших соседей Ледена: король намного старше её, овдовел много лет назад и из наследников у него только дочери.
Любая из локвудских принцесс стала бы лучшей избранницей для Дарика, чем Астрея. К сожалению, все они замужем и не могут предложить в приданное легкодоступную воду.
— Твоё терпение намного превосходит моё, — заявил Дарик, протягивая руку к коробочке.
Рейн с улыбкой отодвинулась от него.
— Не смей. Я сама открою. Я смакую.
— Коробку? — Плутовское очарование заискрилось в зимне-голубых глазах. — Ты же знаешь, что она старше меня. Я нашёл её в шкафу. И уже не раз использовал.
— Она прекрасна.
— И мы оба быстрей состаримся и поседеем, прежде чем ты откроешь подарок, — проворчал он.
Рейн сжалилась над нетерпеливым принцем и подняла крышку. Среди красного бархата лежал вырезанный из белого мрамора изящный бурачник. Цветок со звёздообразным венчиком. У неё перехватило дыхание. Это была метка Брэйлиан.
— Когда я его сделал, то вырезал сзади маленькую петельку, чтобы в неё можно было просунуть шпильку. Смотри.
Дарик вытащил из кармана шпильку, взял бурачник и просунул в петлю. Очевидно, он всё спланировал заранее.
Рейн во все глаза смотрела на ловкие пальцы и сверкающий подарок, слишком ошеломлённая, чтобы вымолвить хоть слово. Раннее утреннее солнце лилось в окно, — уже давно лишённое занавесок, — и отражалось от хрустального камня, заставляя его блестеть, точно снег зимним утром.