Проклятое небо. Дыхание хаоса

Кэррот Рэд

После пробуждения узнала, что они выдвинулись обратно. Город все-таки уничтожили, без ее помощи. Теперь следовало как можно быстрее покинуть место преступления, пока маги Ковена не прибыли. В их отсутствие распространению проклятия Хаоса никто не смог помешать.

Вот так. Еще несколько часов назад был городок, была жизнь внутри него. И вот уже вотчина безмолвных мертвецов, изувеченных, рассыпающихся со временем пеплом.

Лисенок стояла на носу корабля в гордом одиночестве, запахнувшись в плащ. Темно-бордовый снаружи, чуть более алый внутри. Стоящий воротник и красивая цепочка

крепления у шеи. Совсем как тот, который ей достался от Эша.

Горестные думы и не думали пропадать, кружась в голове. Перед глазами картины еще недавнего спокойствия и жизни. Человеческие лица. Такие разные, непохожие друг на друга. Сейчас уже никого не осталось на этом свете. Отданы на откуп кровавому богу Хаоса, чтобы другие могли жить. Правильно ли это?

– Думаешь, она справится? – Хензу с капитанского мостика наблюдал за крохой-нельха на другом конце корабля. После того, как жизнь прибрал к себе бог Хаоса, многие эмоции видоизменились, часть пропала вовсе. Сохранились лишь немногие. Часть касалась девушки, что сейчас больше напоминала нахохлившегося воробушка.

– У нас выбора нет, - пожал плечами Астарит.

– Это верно подмечено, - от штурвала добавил Турак. – Коль скоро Эзхаросса для нас недоступна, приходится исходить из того, что есть.

– Но неужели кроме оракулов никто не может справиться?

– Хензу, не будь ребенком, - поморщился на слова друга Астарит. Светлые глаза были обращены за борт на белоснежное покрывало облаков чуть ниже. – Сам знаешь ответ на свой вопрос.

– Не ворчи, - отозвался Хензу. Поежился и плотнее запахнулся в свой плащ. Когда не требовалась его помощь с кораблем, всегда мерз. – Считайте, что мне не по себе от того, что легло бременем на вашу кроху, хал Турак.

– Так и думаем, - кивнул на эти слова Турак. Он не думал ссориться или огрызаться на слова парня. Астарит реагировал на подобные высказывания куда острее. Слышал не единожды, успели набить ему оскомину.

– Да достал он со своими сомнениями, - не думал менять гнев на милость Астарит.

– Ты бы тоже не ворчал по пустякам, - рассмеялся Турак. Осмотрел обоих, покачал головой. – Как дети малые оба, честное слово. Хензу просто волнуется за нашу малышку, вот и весь сказ. Я бы и сам предпочел избавить ее от всего этого, но подобное не в наших силах. Коль скоро Эзхаросса вне досягаемости, а больше оракулов в мире не существует, Лунарх остается единственным решением проблем.

– Осталось понять, как и кто научит ее, как усыпить бога Хаоса, - пробурчал под нос недовольно Хензу.
– Ни у кого книжечки с инструкцией не завалялось?

– Можно я дам ему по шее, Турак? – не надеясь, впрочем, на успех затеи, полюбопытствовал Астарит, у которого сомнения друга действительно успели застрять в печенке. Пока кроха была далеко, еще терпимо. Как вернулась к ним, а к ней в свою очередь память, так Хензу словно подменили. Испереживался весь.

– Дай, если полегчает, - милостиво разрешили ему.

– Если бы было так просто, - хмыкнул Астарит. – Хензу, может, отведешь нашего мотылька в трюм? Вечер уже, довольно прохладно.

– Не надо, - остановил их Турак. На дочь на носу корабля он не смотрел, изучая приборы возле штурвала. – Не

трогайте ее. Будет лучше, если Лунарх побудет какое-то время одна.

– Что-то знаешь?

– Нет, Астарит. Бог Хаоса как-то сказал, что оракулы обладают силами, способными уничтожить даже его. Но для этого им не нужно мешать.

– Уничтожить его? – искренне удивился Хензу. – Так и сказал?! Ему что, жить надоело?

– В боге Хаоса жизни нет, мог бы и сам догадаться, - усмехнулся Турак. Поправил курс, ориентируясь по показаниям приборов. После чего продолжил свою краткую лекцию. – Существовать ему тоже надоесть не может, он был создан для той цели, которой служит. Она для него вполне понятна, другой не знает.

– Не на том акцент делаешь, парень, - задумчиво произнес Астарит. Кинул взгляд на своего начальника.

– Серьезно? – по привычке огрызнулся Хензу.

– Хал Турак хотел сказать, что если предоставить Лунарх свободу действий, то есть шанс, что она сама придумает, как избавить мир от напасти в лице кровавого бога. И сегодняшнее тому прекрасное подтверждение. Убивать наша Лунарх не может в силу привязанностей, заработанных за время разлуки. В конце концов, кроха – оракул. Глубина их сил неизвестна никому.

Всю ночь Лисенок не сомкнула глаз. Так и простояла на носу корабля, глядя невидящим взором перед собой. Никто не беспокоил, не мешал. Тишина и свист ветра, где-то за спиной голос ее отца, периодически ведущего криком разговор с командой на нижней палубе. Впрочем, какая это команда? Меньше десятка магов на борту. Летающие корабли не требовали постоянного контроля, настроенные перед вылетом. Если вдруг не случалось непредвиденных ситуаций.

В этот раз их не случилось.

Нельх вспоминала свою жизнь среди людей после потери памяти. Вспоминала жизнь на древе после того, как узнала, что случилось по вине других оракулов с ее родителями. Даже вспомнила тот миг, когда узнала, что сама является оракулом.

Родители тогда еще были живы. Дело было незадолго до памятного происшествия, буквально года полтора оставалось до пробуждения кровавого бога. Рассказывать никому ничего не стали, разумно опасаясь того, что их девочку сразу же заберут от них, обучать всяким премудростям. Оракулам в принципе не полагалось иметь привязанностей. Своеобразное оружие в арсенале королевы Туилы. С одной стороны, с людьми оракулы были единственной действенной и стоящей защитой своего народа. С другой – оракулы живые нельха, у которых тоже есть семьи, любимые. Отрывать их друг от друга все равно, что выщипывать перья у несчастной птицы.

Так, не поставив никого в известность, она продолжала жить вместе с родителями самой обычной жизнью. Училась любимой магии Ао у лорда Юххаза. Мужчина знал ее лучше многих, с удовольствием тренировал, поскольку сам увлекался этим чисто людским разделом. Под его чутким руководством удалось достичь невиданных высот. Магия Ао буквально срывалась с кончиков пальцев, стоило начать плести свой узор.

Потом смерть одного из четырех древ от ее вмешательства. Как плакала она тогда, когда узнала о смерти собственных родителей по вине других оракулов. Как злилась на них, что под аффектом сотворила столь большое зло.