Проклятый долг

Нагорный Александр Андреевич

На ночлег остановился в лесу. Костер не разводил, здесь было несколько теплее, чем в долине. Перекусил вяленым мясом и пшеничной лепешкой, а затем лег спать.

Чтобы проснуться среди ночи от пронзившей грудь стали. Острая боль взорвалась в левой стороне груди, совсем рядом с сердцем. Изо рта вместе с хрипом выплеснулась кровь. Надо мной склонилось лицо разбойника, едва различимое в темноте.

— Готов! — воскликнул он, обернувшись назад. Я пытался различить черты лица, запомнить, но понимал, что это конец. Конец пути. Силы покидали меня, боль медленно

захватывала все тело, кончики пальцев онемели, а из-за клинка, торчавшего в груди, не мог произнести ни слова.

Тускнеющим взором следил за тем, как бандит поднялся вытряхнул из мешка все вещи, склонился, перебирая.

— Ого, да ты у нас богатей! Гляди, Зрым, сколько жрачки! — обрадованно заговорил он. Из-за спины разбойника показался второй. Луна вышла на небосвод, позволив мне увидеть его лицо: хмурое, но благородное, чуть крючковатый нос ничуть не портит общей аристократичности. Это явно не бандит. Почему тогда они напали на меня?

Угасающее сознание все еще пыталось думать, ухватиться за ниточки, соотнести наблюдения, сделать выводы. Однако с каждым ударом сердца из меня вытекало все больше и больше крови, а вместе с ней — жизнь.

— Пригодится, — неожиданно мелодичным голосом произнес Зрым. Необычное имя для аристократа. Кто же он такой?

Внезапно он подошел ко мне и встал на одно колено рядом. Острые глаза поймали мой собственный взгляд, и я ощутил, как что-то происходит со мной.

Аристократ коснулся раны пальцами, надавил, заставив меня выгнуться от боли.

— Терпите, zy'aen. Осталось совсем немного.

Что он делает? Какого Харака здесь происходит?

Очередной приступ боли набатом ударил в затылок, выбив сознание из тела. Последнее, что я ощутил, это как Зрым выдернул клинок.

Темнота. Приступы боли. Полет.

Я снова стоял на дорожке перед домом. Вот только теперь особняк полыхал. Ревущее пламя вздымалось к небу, столбы дыма сносило ветром. Запах гари забивал ноздри, лез в горло, заставлял надсадно кашлять.

Похоже, мой давний кошмар претерпел изменения. Что на этот раз?

Крыша с грохотом обрушилась внутрь дома, погребая под собой все, что там оставалось. Сердце пронзила внезапная боль. С этим домом были связаны какие-то воспоминания, но вот какие? Что-то из детства? Откуда вообще мое подсознание взяло образ этого особняка?

— Грустное зрелище, — раздался рядом мужской голос. Резко обернувшись, я увидел Мастера Доминика. Он смотрел на бушующее пламя, а на лице моего наставника разлилось выражение печали и…благоговения?

Наконец, он повернулся ко мне. Теплые глаза как и раньше, согрели сердце, заглянули в душу, узнав самое сокровенное. Пожалуй, если кто и был мне роднее всех на этом свете, так это Мастер. Только его я могу назвать другом. Наверное…

— Ты возмужал, — заметил он. В голосе слышалось одобрение, отеческая любовь и доброта. Я кивнул. К горлу подкатил комок. Как же я скучал по вам, Мастер!

Только затем до меня дошло. Мастер Доминик — в кошмаре. Рядом со мной.

— Что вы здесь делаете? — воскликнул я. Наставник улыбнулся.

— Это долгая история. А у нас не так много времени. Впрочем, если вкратце, то ты только что умер. Стал жертвой древнего ритуала.

— Ритуал? Меня ведь убили разбойники!

Мастер покачал головой, удивляясь моей глупости.

— Нет, это были не разбойники, Альберт. Их кто-то нанял. Не могу назвать тебе имя, но, судя по всему, ты встречался с этим человеком. Господин, да? Так ты его про себя называешь?

В голосе наставника сквозила насмешка.

— Что ж, отчасти правда. Он действительно может многое. Но не стоит бояться его. Он потерял власть над тобой.

— Разве она у него была? — изумился я. Затем понял.

— Печать, — кивнул Мастер. — Те самые татуировки на твоем теле. Он приказал своему верному псу Моринусу наполнить их силой, а затем пометил тебя как своего раба. Для любого, обладающего даром, ты был как факел в ночи, мой мальчик.

— Для чего он так поступил?

— Чтобы тебя заметили те самые «разбойники». Господин знал, куда ты направляешься. И это совпадало с его собственными планами. Вот только…он не учел один момент.

— Какой? Мою смерть?

— Нет. Это пустяки. Ты не нужен ему. Только как сосуд для магии. Нет, он не учел кое-что другое: твои собственные способности.

Я замер, не веря своим ушам. Способности? У меня? У того, кого называли слабейшим одаренным в Гильдии? Мои магические задатки не внушали доверия даже Мастерам, что уж говорить о наставниках.

— Да. Врожденный дар, который был запечатан так глубоко, что даже я не сразу сумел его разглядеть. Признаюсь, сначала я был удивлен. Ты, маленький мальчик, и такая сила. Потом понял, что это лишь поверхность озера, а на глубине скрывается нечто совершенно иное.

— Что же? — нетерпеливо спросил я. Обрушилась балка, и часть стены обвалилась наружу, в воздух взвились искры.

— Ничего. Абсолютно. Кроме крошечной искорки дара, — Мастер улыбнулся, когда я разочарованно вздохнул. — Но этой искорки хватило бы, чтобы разжечь Мастерство. Правда, для этого понадобились бы твои личные качества, а также упорство и стремление стать сильнее. И я понял, что ты никогда не станешь одаренным, Альберт. Ты ведь рос крайне меланхоличным мальчиком. Никогда не интересовался учебой, предпочитая мечтать и смотреть на звезды. Время шло, и вскоре я с удивлением заметил, что искра стала чуть больше. А поверхность озера по-прежнему бурлила силой, но некому было ее зачерпнуть.

— Поэтому меня считали слабейшим?

— Да. Кто-то сознательно влил в тебя такое количество магии, чтобы спрятать искру. Однако из-за ее небольшого размера, сила не может быть использована тобой по назначению.

— Попросту говоря, я будто сосуд наполненный магией до краев, но не имеющий возможности ею воспользоваться?

Наставник лишь молча кивнул. Я озадаченно покачал головой. Ничего себе! Все открывается совершенно с другой стороны. Весь мой мир изменился в одно мгновение.