Проклятый Легион
Шрифт:
Наступившее молчание длилось долго–долго.
21
Что происходит, то случается.
Народная мудрость
Примерно 1995
Планета Земля, Империя людей
Дым заклубился над городом Ланкастером и за чернил небо. Ветер, только что подувший с Тихого океана, отнес мглу к востоку. Это облако стало достойным фоном для драмы, которая разыгралась на площади перед зданием муниципалитета Палмдейла.
Пули изрешетили мраморный фасад здания, окна зияли пустотой, и тела защитников города лежали там, где упали. Своих убитых Легион похоронил, поэтому оставшиеся были в зеленой форме военных пехотинцев или в голубой полицейской. Хорошие мужчины и женщины, выполнявшие приказ и погибшие ни за что.
Марианна Мосби, командир независимых сил Легиона на Земле, вышла на лестницу, и ветер тут же дернул ее за форму. Она посмотрела вниз на площадь. Статуя императора стояла на своем пьедестале. Голова отбита, рука указывает к звездам. От радости? Как предупреждение? Кто его знает.
Большая часть войск Мосби с боем пробивалась к императорскому дворцу, но двести пятьдесят мужчин и женщин стояли перед ней — свидетели того, что случится.
Пусть они одеты в остатки тюремной формы и вооружены чем попало, но выглядят ее легионеры так, как им подобает, — солдатами. Но подобно всем солдатам, особенно тем, кого набрали со дна социальной бочки, одни из них лучше, другие — хуже. За эти бурные полубезумные дни после их бегства из тюрьмы были случаи грабежа, изнасилования и, увы, убийства. Преступления, которые не могут остаться безнаказанными. Полковник Дженнингс, ее заместитель, стоял внизу лестницы и читал приговор.
— …Итак, — заключил он, — будучи судимы и признаны виновными, вы приговариваетесь к смерти. Да помилует Господь ваши души. — Его слова отразились эхом от окружающих зданий.
Пять мужчин и женщин стояли на крыше большого фургона на воздушной подушке. Его борт украшала картинка в виде огромного каравая. Руки осужденных были связаны за спиной, а на шеи надеты петли. Желтые веревки, которые продаются в магазинах со скобяными товарами, были переброшены через изящно изогнутый фонарный столб. Капюшонов ни на ком не было.
Мосби заставила себя посмотреть на их лица. Один, рядовой по фамилии Торбо, был ей знаком. Других она не знала. Женщина с многоцветными татуировками на руках плюнула в Дженнингса, но ей не хватило тридцати ярдов. Офицер повернулся и посмотрел на Мосби. Она почувствовала, что кивает.
Дженнингс отдал приказ, и два легионера забили в барабаны с надписью вдоль боков «Палмдейл Тех». Взвыли турбины, обрывки бумаги понеслись по площади, и грузовик отделился от земли. Он слегка покачнулся, и один из осужденных потерял равновесие. Его товарищ подошел и подставил ему плечо. Грузовик поехал. Легионеры падали с крыши по одному. Их шеи трещали, когда веревка затягивалась. И вот уже все они закачались из стороны в сторону, описывая ботинками дугу.
Мосби затошнило, но она сохранила на лице бесстрастное выражение. Это было ужасно, но, как днем раньше сказал Чин—Чу, таковы и преступления, которые они совершили. Был в этом деле и политический момент, потому что Клика нуждалась в народной поддержке, если действительно собиралась свергнуть императора. Поддержке, которую будет трудно получить, если ее войска станут насиловать и убивать тот самый народ, который должны защищать. Нет, это необходимо было сделать, но эти казни легли тяжелым грузом на душу генерала.
Бунт начался, когда специально обученный личный состав корпоративных служб безопасности опустился с неба прямо в середину тюремного плаца. Это случилось днем, в самую жару, когда комендант Крепкое Дерьмо Гевин меньше всего ожидал атаки, а легионеры «водили стену» — перетаскивали камни с одного конца дробилки на другой.
Первым признаком, что что–то не так, стали десять воздушных грузовых платформ. Они появились на радаре и игнорировали все попытки связаться с ними. Гевин мог запустить противовоздушные ракеты или потребовать поддержки авиации, но не сделал ни того, ни другого. Да, платформы вошли в запретное воздушное пространство, да, они не отвечали на его запросы, но они были явно гражданскими. Черт побери, да на них двадцатифутовыми буквами было написано «Чин—Чу Энтерпрайзес». Нет, это явно какая–то ошибка, и ошибка, которую он вскоре исправит.
Мосби вспомнила удовлетворение, которое почувствовала, когда большие черные тени проплыли через плац. Когда поняла, что время пришло, и знала, что ее люди готовы. Она вспомнила, как охранники в экзоскелетах попытались загнать всех внутрь, и как они закричали, когда легионеры стащили их на горячий бетон и принялись обрабатывать кулаками.
Легионеры не пощадили ни дворовую охрану, ни тех, кто высыпал из арсенала, расстреливая заключенных из пулеметов. Сотни погибли в тот день, сметенные ураганом свинца, но тысячи выжили и, вооруженные сброшенным сверху оружием, начали сражаться. Одетые в черное отряды безопасности поддержали их огнем, спрыгивая с парящих платформ. Бой длился всего один час пятнадцать минут.
Мосби бросилась на поиски Гевина, намереваясь убить его собственными руками, но она опоздала.
Группа специально обученных агентов из службы безопасности разыскала управляемую компьютером тюремную систему поддержания жизни, освободила мозговые ящики, хранящиеся там, и вставила их в кибернетические тела. За несколько минут войска Мосби стали сильнее на триста шестьдесят два киборга. Все кводы и большинство бойцов II заняли позиции вокруг тюрьмы на случай контратаки, но пятеро отправились искать Гевина. Они нашли его съежившимся в углу своего офиса.
Ходят разные слухи о том, что они с ним сделали, но Мосби видела тело и имела собственное мнение. Она подумала, что борги играли Гевином в мяч. Бросали его туда–сюда, пока он не умер от травм. Перепачканный кровью офис и изломанное, будто разбитая кукла, тело коменданта подтверждали ее догадку, но точно Мосби так никогда и не узнала.
Дженнингс появился у ее локтя. Стекло хрустнуло под его ботинками. Он указал на казненных.
— Нам снять их? Мосби покачала головой.