Проклятый манускрипт
Шрифт:
— Я купил ее у торговца картинами в Вормсе. Он утверждал, что она родом из швабского монастыря и служила там алтарной иконой. Кстати, — тут Вильгельм сделал паузу и застенчиво усмехнулся, — обнаженная святая показалась монахиням чересчур соблазнительной. Картина вызывала у них чувства, неподходящие для стен монастыря. Говорят, дело дошло до извращений, и аббатиса была вынуждена удалить картину из обители.
Пока он говорил, Афра наблюдала за ним со стороны. Она не могла понять, притворяется ли Вильгельм фон Дист или же действительно ничего не знает.
— Вы настолько же прекрасны и соблазнительны, как святая Сесилия, — произнес епископ и погладил Афру по голове.
Афра незаметно вздрогнула. Охотнее всего она не стала бы слушать комплименты и убежала бы. Но ее словно парализовало, и она не могла ни на что решиться.
— Можно даже заметить некоторое сходство между вами и святой Сесилией, — добавил епископ и продолжил: — Не стану вас больше томить, милое дитя. Мне давно известно, кто позировал для святой Сесилии.
— Откуда вы знаете, ваше преосвященство? — Афре не хватало воздуха.
Епископ загадочно ухмыльнулся.
— Должен признаться, из-за вас я ночей не спал. Еще ни одна картина в моей коллекции не возбуждала меня так, как эта. И ни одна не заставляла так долго ломать голову.
— Как это понимать?
— Ну, когда торговец картинами впервые показал мне ее, мне стало ясно, что художник нарисовал святую не из своей фантазии, а с живого прототипа. Скажу вам по секрету: когда аббаты и члены капитула утверждают, что епископ не имеет ни малейшего понятия о теологии, то они даже правы. Но, поверьте мне, в искусстве я разбираюсь намного лучше. И то, что так смущало монахинь из монастыря Святой Сесилии, я почувствовал тут же: мне еще никогда не приходилось видеть настолько живого женского портрета. Художник — настоящий знаток своего дела.
— Его зовут Альто Брабантский, и у него горб.
— Мне это известно. Прошло много времени, прежде чем мы его нашли. В поисках работы он уехал вниз по течению Дуная.
— Что вы хотели от него, ваше преосвященство?
Епископ покачал головой.
— Художник интересовал меня только во вторую очередь. Больше всего меня занимала загадочная модель. Поэтому я послал двух моих лучших сыщиков. Они должны были узнать имя и место пребывания прекрасной Сесилии, чего бы это ни стоило. В монастыре Святой Сесилии было известно только имя модели — Афра — и то, что она уехала с брабантским художником в Регенсбург или Аугсбург. Наконец они разыскали художника Альто в Регенсбурге. Но он отказывался сообщать о вашем местопребывании. При виде более крупной суммы он сдался и рассказал, что послал вас к своему деверю в Ульм. Поэтому я отправил своих шпионов в Ульм…
— Вы хотите сказать, что ваши люди следили за мной в Ульме?
Вильгельм фон Дист кивнул.
— Я ведь ничего не знал о вас. Зато теперь я знаю все.
— Все? — насмешливо улыбнулась Афра.
— Можете меня проверить. Но прежде вы должны узнать, откуда я добыл сведения. Мои шпионы подрядились на строительство собора. Поэтому они постоянно были рядом с вами. Достаточно близко, чтобы знать о ваших развратных отношениях с мастером Ульрихом. Более того…
— Стойте! Я не хочу этого знать, — на душе у девушки скребли кошки. Снова всплыло ее прошлое. Не было никакого сомнения в том, что она находилась во власти епископа. И как же теперь себя вести?
— Умно придумали, — сказала Афра.
Епископ решил принять ее колкое замечание за комплимент и продолжал:
— Мне было ясно, что, чтобы добраться до вас, я должен заманить мастера Ульриха в Страсбург.
— В таком случае, вы написали письмо мастеру Ульриху исключительно из-за меня?
— Не могу отрицать этого. Для спасения собственной чести должен сказать, что в то время место архитектора собора действительно было вакантным.
Слова епископа вызвали у Афры противоречивые чувства. Несомненно, Вильгельм фон Дист был подлым человеком и думал только о собственной выгоде. Для достижения своих целей он использовал предосудительные средства. Но то, что именно она была целью его невероятных усилий, подняло ее в собственных глазах. Это даже дало ей некоторое чувство власти.
— И что теперь будет? — решительно спросила Афра.
— Вы должны отдать мне свое божественное тело, — ответил епископ. — Прошу вас.
Стоявший перед ней Вильгельм фон Дист, в красных чулках и белом стихаре, был смешон. И если бы ситуация не была настолько серьезной, Афра громко расхохоталась бы. Но вместо этого девушка серьезно спросила:
— А если я откажусь?
— Вы слишком умны, чтобы сделать это.
— Вы уверены?
— Совершенно. Вы же не хотите разрушить жизнь архитектора и свою собственную.
Афра посмотрела на епископа расширившимися от ужаса глазами. Так мог говорить дьявол. Ей пришлось приложить огромные усилия, чтобы сохранить самообладание.
И пока она раздумывала над тем, что еще может знать епископ, тот как бы между прочим заметил:
— В отсутствие Ульриха фон Энзингена его обвинили в том, что он отравил свою жену Гризельдис.
— Это ложь, гнусная ложь! Жена мастера Ульриха уже давно страдала от неизлечимой болезни. Просто подло обвинять его в ее смерти!
— Может быть, — отмахнулся епископ. — Дело в том, что свидетели клянутся, будто видели, как архитектор покупал яд у некого алхимика. А через день жена Ульриха фон Энзингена преставилась.
— Ложь! — вскричала Афра, вне себя от ярости. — Алхимик Рубальдус может подтвердить, что мы приходили к нему совсем по другому вопросу.
— Это невозможно.
— Почему?
— Его труп был найден у ворот Якоба через день после того, как он посетил епископа.