Проклятый металл
Шрифт:
Некоторое время я валял дурака, шурша в полной темноте страницами, потом разулся и развалился на одеяле. Уснуть опасений не было ни малейших – лучше всякого самоконтроля задремать мешала усилившаяся ближе к вечеру головная боль.
Постепенно лагерь затих, только сидевший у обрыва караульный время от времени поднимался на ноги и разминался, прогоняя сонливость. На фоне усыпанного звездами неба парень казался вырезанным из темного холста силуэтом. Второго часового и вовсе не было видно.
Опустив на лицо полу шляпы, я откинулся на мешок и затих. Как ни странно,
Спотыкаясь впотьмах, к кострищу подошел часовой, побродив вокруг едва тлеющих углей, растолкал сменщика, а сам завалился спать на освободившееся место. И почти сразу же мимо меня прошаркал второй покинувший свой пост караульный.
Пробурчав что-то недоброе, разбуженный им солдат огляделся по сторонам и поплелся к обрыву. Сплюнул вниз, потоптался на месте, а потом потихоньку прошелся вдоль обрыва. Размявшись, вернулся обратно и затих.
Затих – но ненадолго. И когда он в обход тлеющих углей направился к месту ночевки Рауля, я времени терять не стал. Тут же соскочил с одеяла и поспешил вслед за почти растворившейся в темноте фигурой. Острые камни нещадно кололи босые ступни, но зато склонившийся над графом с ножом в руке парень не сумел расслышать моих шагов. Непростительная оплошность.
Зажав убийце рот, я воткнул ему в глаз шило и, сдержав судорожный рывок, осторожно опустил труп на камни.
– Почему не звенят? – Как ни странно, проснувшегося из-за нашей возни Рауля в первую очередь заинтересовало именно это.
– Ловкость рук и никакого мошенничества, – усмехнулся я и щелкнул по шляпе, тотчас отозвавшейся легким перезвоном серебряных колокольчиков.
– Я так и знал, что дело нечисто. – Отодвинув меня в сторону, Луринга перевернул мертвеца на спину и тихонько выругался себе под нос.
– С этим парнем?
– С тобой, – буркнул граф. – Тоже мне, лицедей выискался…
– Главное, что сработало, – пожал я плечами, внимательно присматриваясь к спавшим у потухшего костра пехотинцам. Шевельнулся кто? Да нет, почудилось.
– Чесмарци тебя раскусил. А мне ничего не сказал, – уверенно заявил Рауль. – Почему живым не взял? Вдруг сообщники остались?
– Вряд ли, – обшаривая одежду мертвеца, фыркнул я. – Откуда, кстати, таких надежных людей понабрали?
– Армейцы сосватали, – досадливо прошипел Луринга. – Все проверенные, из гвардейских полков. Да вот оно как обернулось. Ничего, я этого так не оставлю!
– Это теперь Ланье головная боль.
– Не тайной службы? – удивился граф.
– Агентура Драгарна по их части, – покачал головой я и замер, нашарив в кармане солдатской куртки какую-то плоскую шкатулку. Холодом укололо пальцы, на миг почудилось уже слышанное на корабле гудение басовой струны, но наваждение тотчас сгинуло, будто его и не было вовсе.
– Это что еще такое? – удивился Рауль, силясь разглядеть зажатую у меня в руке серебряную коробочку, размерами ненамного превышавшую футляр для игральных костей.
– А вот сейчас и посмотрим. – Подцепив ногтями плотно подогнанную крышку,
– Что это? – заглянул мне через плечо Луринга.
– А это, господин граф…
– Рауль…
– Это, Рауль, не что иное, как компас.
– Что?!
– Берете бесноватого, отрезаете ему палец и после нехитрого ритуала, – на самом деле догадок, каким именно образом удалось провернуть такой трюк, у меня не было вовсе, – бесноватый чувствует, где находится отрезанная конечность. Жестоко? Жестоко. Но зато какие открываются перспективы! В нашем, к слову сказать, случае это чревато появлением у острова половины военного флота Драгарна.
– Ох… – стиснул кулаки граф. – Если мы не успеем отсюда убраться…
– Может, и успеем, – усмехнулся я, – иначе не было никакого смысла устраивать покушение.
– И что будем делать?
– Сейчас посмотрим.
Я выудил из серебряной коробочки засохшую фалангу и едва сдержался, чтобы не отшвырнуть ее прочь. Как там Бернар говорил? Скверна? Вот-вот, она самая. Будто воды из помойной канавы нахлебался.
Усмехнувшись неожиданно пришедшей на ум догадке, я потянулся к заточенным в глубине души бесам и наугад ухватил одного из них. Тот вяло затрепыхался, но мне без труда удалось окончательно подавить его волю и, направляя по уходящей во тьму нити, вышвырнуть порождение пустоты прочь. Призрачная струна задергалась, низкое гудение сменилось тонким комариным писком, и в следующий миг наполнявшая фалангу скверна развеялась без следа.
– И что? – потормошил меня Рауль. – Что делать?
– А ничего. Все уже сделано.
Я сунул мумифицированный палец обратно в серебряный футляр и убрал его в карман мертвеца. Двум бесам в одном теле не ужиться, так что сейчас на руках у драгарнских ловкачей образовался совершенно непредвиденный труп. И вряд ли они сумеют отыскать наш остров, даже если распилят давшего дуба бесноватого на куски.
– Ничего не понимаю…
– И ваше счастье. – Я подхватил мертвого пехотинца под руки и скомандовал опешившему шефу дворцовой охранки: – Потащили…
– В смысле? – уже ухватившись на ноги, засомневался тот. – С обрыва? Но зачем?
– А сами как думаете?
Перетащив тело к обрыву, мы столкнули мертвеца вниз головой на темневшие в провале камни. И со спокойной совестью отправились досыпать.
И в самом деле, чего переживать из-за этого гаденыша?
VII
Выспаться, впрочем, не получилось. Проснувшийся ни свет ни заря сержант углядел опустевший пост и поспешил поднять тревогу. К этому времени только начинало светать, но обнаружить пропавшего пехотинца удалось без труда. Обнаружить – без труда. Поднять же труп оказалось вовсе не легкой задачей: одному из солдат пришлось спуститься с обрыва и обмотать мертвеца веревкой.