Проклятый, одинокий, дракон

Лабрус Елена

– Сольвино?! Через пролив?!
– совершенно не понимал Лотер предостерегающе впившегося в него взгляда сестры.
– Да его же от одного вида солёной воды тошнит.

– Да ну их, этих мужчин, - закатила васильковые глазки к потолку Лорина, поворачиваясь к Айне.
– Мой брат совершенно ничего не понимает в романтике. А всё потому, что ни разу не был влюблён. А Соль - влюблён. Он задумал к твоему приезду такой грандиозный праздник. Ой, - прикрыла она рот, - кажется, я проболталась.

– Тогда будем считать, что я ничего не слышала, - улыбнулась Айна. Сердце её наполнилось теплотой и трепетом. Он ждёт. Он тоже волнуется. Он

готовится. Это - лучшее, что она услышала за последние дни.

– Точно, - вцепилась в её руку девушка.
– Ты - моя спасительница. Если ты не удивишься, Сольвино меня убьёт. Его матушка и так не хотела меня отпускать до твоего приезда, но я решила, что не могу ждать. Я должна узнать всё первая. Как ты решилась одна, с единственной служанкой, отправиться в такое долгое плавание? На грязном пароходе, с этой ужасной грубой матроснёй.

– Никакой он не грязный, - засмеялась Айна. Ей было приятно, что она знает что-то, с чем эта светская девица совершенно не знакома.
– Наоборот, сверкает чистотой и белизной. А для пассажиров первого класса на верхней палубе отведены отдельные каюты, они матросов даже не видят. И там была очень приличная публика. Сплошь маркизы, графы. Даже один гиацинтарский посол, с которым мы...
– «мило беседовали» - чуть не проболталась Айна, но вовремя осеклась, - ... иногда встречались на палубе. И вместе кормили чаек. Собственно, это за ним я и подсмотрела, что можно оставлять на палубе хлеб. И эти бесстрашные птицы садились прямо на перила, чтобы его стащить.

– Боже, как мило. Как мило, - повернулась Лорина к брату, восторженно прижимая руки к груди.
– Я думала все гиацинтарцы - грубые мужланы, и была готова услышать, что рядом с хлебом он ставил силки, а потом отрывал пойманной птице голову голыми руками и приказывал сварить из неё суп.

– У тебя слишком богатая фантазия, но в нравах гиацинтарцев ты совершенно не разбираешься, - улыбнулся Лотер, но как-то натянуто.

– Потому, что настоящий гиацинтарец съел бы птицу сырой, - закончил его фразу де Риз, и все повернули головы к вошедшему герцогу.

«Явился, не запылился, - отвернулась Айна.
– И судя по тому, что мажордом его не объявил, припёрся он сюда как к себе домой».

– Тьер!
– подскочила ему навстречу Лорина, и Айна только рот открыла, как та уже повисла у герцога на шее.
– Мой дорогой Тьер! Мы так по вам скучаем. Без ваших едких сонетов, без ваших остроумных шуток и язвительных замечаний так скучно при дворе.

– А миледи Айна сочла меня хамом и грубияном, - церемонно поклонился Айне как никогда мрачный герцог, провожая Лорину назад к дивану.

– Она просто плохо с вами знакома, - обворожительно улыбнулась ему в ответ девушка.
– На самом деле вы - возмутительный хам и отъявленный грубиян.

Даже Айну эта фрейлина заставила улыбнуться. И Айна так и не поняла, Лорина откровенно с ним флиртует или при дворе принято так себя вести. Впрочем, какое ей дело до угрюмого Тьера де Риза, её с нетерпением ждёт принц, и Айна уже почти счастлива.

После обеда совсем распогодилось. Сытная трапеза с отличным вином улучшила настроение всем, кроме де Риза, который так и остался серьёзен и молчалив. Айна даже стала скучать по его насмешкам, когда, обогнув замок, их четвёрка остановилась у перил, за которыми открывался чудесный вид на окрестности.

Заснеженные пики гор. Чуть сбоку городок, приютившийся у их подножия. И живописная долина, ещё бурая от прошлогодней

травы.

Даже не верилось, что с утра всюду лежал снег. Теперь о нём напоминали лишь неровные белые пятна далеко внизу, да лужи под ногами, оставшиеся в выбоинах дорожек.

– Если такая жара простоит до вечера, то можно ехать хоть завтра, - приложил ладонь к глазам Лотер, щурясь на палящее солнце.

– Я не могу завтра, - совсем забыв про свою недавнюю воинственность, растерялась Айна.
– Портной, даже если не будет ни спать, ни есть, провозится с нашими нарядами неделю.

– Вашими?
– удивилась Лорина. Рядом с серьёзным Тьером, даже она несколько притихла.

– Да, я попросила леди Грэсию сопровождать меня в столицу.

– Господи, зачем нам эта сварливая старуха?
– фыркнула девушка.
– Я составлю тебе компанию. Я, можно сказать, только ради тебя и приехала.

– Правда?
– Айна всматривалась в её миленькое личико и чистый взгляд широко распахнутых глаз. И так хотелось верить в эту чистоту, и искренность, и сердечность. Но Айна была не настолько глупа. Эта девушка вызывала у неё опасения. Хотя ей так не хватало подруги, которая поддержала бы её при дворе. Графиня де Монд, конечно, была серьёзна и надёжна, но во дворце она последний раз была, когда ещё носили железные пояса верности и деревянные башмаки.

– Это правильное решение - выбрать в компаньонки леди Грэсию, - подал голос де Риз, поворачиваясь к Айне. И неожиданная поддержка, тронула доброе сердце девушки.

– У вас что-то случилось, Тьер?

– Надеюсь, ничего серьёзного, - опустил он глаза на свои сцепленные руки.

– Ничего серьёзного? Да на вас же лица нет, - не отставала Айна.

– Мой наставник, граф де Вонн приболел. А королевский врач, как назло, в отъезде, - вздохнул де Риз, поднимая голову.
– Но лекарь получил распоряжение от короля осмотреть вас, миледи. Думаю, он уже в пути. И я надеюсь перехватить его здесь.

Честно говоря, после слов, что Айной приказано заняться лекарю, девушка уже и не слушала, что он там ещё бормочет.

– Но зачем?
– беспомощно повернулась она к Лорине.

– Дорогая, да что ты так разволновалась, - равнодушно пожала хрупким плечиком девушка.
– Это обычная процедура. Если найдут какие-нибудь изъяны, а там у доктора целый список, что искать, то ты сразу отправишься домой.

– Изъяны?
– Айне показалось, что каменный выступ, на котором они стояли, стал падать вниз. Она схватилась за перила.

– Миледи, - спокойный голос де Риза и горячая рука, сжавшая её пальцы, привели девушку в себя.
– Шрамы от ожогов в этот список не входят.

– Да, там, в основном, всякие родимые пятна подозрительной формы, лишние пальцы, третья грудь, - понизила голос до громкого шёпота Лорина.

– Да, если у вас случайно не припрятана в кармане третья рука, а между ног не болтается божий леденец, вам ничего волноваться, - усмехнулся де Риз.

Айна остолбенела. Это было так грубо.

Её отец тоже любил ругнуться или отпустить сальную шуточку, даже ущипнуть мать за ягодицу при людях не стеснялся, так что, кисейной барышней, краснеющей от неприличной шутки, она не была. Но привычки отца она списывала на то, что он все же был бывшим воякой. Солдафоном, как он себя называл. Плюс южанином. А из уст герцога де Риза, да в окружении придворных господ.... Хотя, он же - тоже вояка, да с его воспитанием, чему она удивлялась?