Проклятый. Игра с огнём
Шрифт:
– Угадал. Я жена Сергея. А ты?
– А я сын Кузнецова. Папа настойчиво затягивает меня в их скучный бизнес.
– Понятно.
– Первая оторопь прошла, но Еся всё равно чувствовала себя неуютно. И угораздило же её вляпаться именно так и именно в него. Чёрт, чёрт... Три раза чёрт!
– Ладно. Пойдём к столу.
Он помрачнел, окинул её взглядом, остановился на колье, которое показалось Есении удавкой, развернулся и направился к одному из свободных мест. Унылые жёны партнёров мгновенно воодушевились, и Есе захотелось лично задушить каждую. Но она лишь нацепила на лицо улыбку, вернулась к столу и устроилась за ним. Глеб бросил на неё быстрый взгляд, после чего вернул внимание жене Вишнецкого. Хм, он же сын Кузнецова... Тогда почему его жена - получается, она мачеха Глеба - тоже улыбается во все тридцать два и кокетливо выставляет грудь в декольте напоказ? Еся закатила глаза. Вот швабры. Хоть бы постыдились так открыто выражать свои восторги. А сама она разве не лучше?
Есения допила вино и официант тут же наполнил её бокал. Конечно, она лучше! Ведь это с ней он переспал несколько дней назад, и ей озвучил свои правила. И с ней собирался встретиться завтра, чтобы продолжить "знакомство". А слова Глеба "я - твой" и вовсе до сих пор звучали в ушах.
– О, Глеб, почти не опоздал.
Еся вздрогнула, выходя из состояния задумчивости, когда мужчины вернулись с перекура. Сергей, словно почуяв неладное, сел рядом с ней и положил руку на её плечо. Раньше муж довольно спокойно реагировал на присутствие чужих мужчин в поле её зрения. Но тут будто решил сразу расставить все точки над "и" относительно своей супруги. Еся отвела глаза, когда увидела во взгляде Глеба странные безуминки. Или может, это была всего лишь ревность? Неважно. Ей было не по себе от того, как именно он посмотрел на неё и Сергея. Но, чёрт побери! Он же знал, что она несвободна, и ещё сегодня утром был готов это принять.
– Ты уже познакомилась с Кузнецовым-младшим?
– тихо спросил муж, и Еся залилась краской, не сразу понимая, что он имеет ввиду.
– Да, - коротко ответила она.
– Он недавно приехал из Москвы. Там прожил почти всю свою жизнь. Миша хочет, чтобы сын занимался бизнесом вместе с нами.
Сергей, наконец, снял руку с её плеча и потянулся за бокалом виски.
– Ну, у меня тост!
– провозгласил он.
– Давайте за знакомство. Чтобы оно не только состоялось, но и было плодотворным, а сотрудничество - тесным.
Еся сглотнула. Опять ужасающее чувство, что муж обо всём знает, прошлось по нервам наждачной бумагой. Да нет, глупости. Ей просто кажется, потому что тело до сих пор помнит те ощущения, от которых она кричала, распятая на постели под Глебом.
– За тесное сотрудничество!
– повторил Глеб, ловя её взгляд и залпом выпивая виски. От того, как край бокала коснулся его губ, которые вытворяли с ней безумные вещи совсем недавно, Есения снова дико завелась. А страх продолжал нашёптывать ей вещи, которые сводили её с ума совсем другими оттенками. Что будет, если Глеб откажется от их "договора"? Или выдаст и себя, и её с головой ревностью, которую видно за версту?
Еся отломила кусочек сыра и раскрошила его на тарелку, думая о том, насколько быстро их "игра" превратилась в подобие бушующего океана. Сергей, кажется, понимал и знал всё, Глеб ревновал, а сама Еся сходила с ума от цунами в девять баллов, которая поднялась в её душе, захлёстывая её с головой. Мужчины о чём-то переговаривались, а Есения сосредоточенно крошила сыр на тарелку, не поднимая глаз.
– Ладно, девочки, мы покурить ещё разок выйдем, - вырвал её из размышлений голос Сергея. Есения машинально взглянула на Глеба, возле которого жена Вишнецкого разве что сиськи на стол не выложила.
– А потом домой?
– Ну, кофейку попьём и домой. Ты устала?
– Сергей провёл по её щеке тыльной стороной ладони.
– Нет, просто спрашиваю, когда домой.
Они поднялись вчетвером, и Еся, едва дождавшись, когда мужчины вновь скроются на балконе, подхватила клатч и устремилась в сторону уборной. К чёрту макияж - если она прямо сейчас не умоется ледяной водой, окончательно свихнётся.
Есения оперлась руками о раковину и опустила голову, глядя на то, как текущая из крана вода уходит в сливное отверстие. Вот так же и её спокойная жизнь. Ещё неделю назад всё было тихо, мирно и скучно, а теперь от этого не осталось и следа. Но Есению это почему-то только заводило.
Глеб вошёл в туалет так внезапно, что Еся только и успела, что машинально выключить воду и поднять голову. На то, чтобы испуганно выдохнуть, сил уже не было. Откуда он узнал, что она здесь? А хотя, где она ещё может быть? И что подумали эти кошёлки, когда в уборную сначала ушла она, а почти сразу следом за ней - Глеб?
– Занято!
– раздражённо произнесла она, испытывая облегчение потому, что он всё же пришёл, и злость на саму себя за эту радость. Наивная. У него вон везде, где бы ни появился, фанзона вырисовывается от мала до велика, а Еся всё хочет врать себе, что она у него единственная.
– Ты про толчок или про себя?
Вот козёл. Как будто она его не предупреждала. Но выказать ему всю степень своей злости, Глеб не позволил. Дёрнув за руку, оттащил к противоположной стене, и пару секунд смотрел на неё. В его глазах черти плясали румбу.
– Не думал, что буду так тебя ревновать, - выдохнул Глеб, прижимая Есю к стене.
– Мне даже рядом его видеть не хочется.
– Сюда могут войти. Ты с ума сошёл.
– Не представляешь, насколько ты права.
Он жадно впился в её рот, тут же начиная трахать его языком. Это не было похоже на поцелуй. Это был грубый секс, от которого Есения сходила с ума. Первое прикосновение его губ, его влажного рта, который пах виски и сигаретой... Она опять испытывала жажду. По нему одному.
– Глеб, подожди. Стой. Так нельзя.
Есения уперлась в его плечи руками, пытаясь оттолкнуть.
– Тебя никто не спрашивает, как можно.
– Ей снова показалось, что Глеб превращается в неуправляемое животное.
– Задирай платье.
Он точно свихнулся. Хороша же она будет, когда сюда кто-нибудь сунется и обнаружит, как Стрельцову трахают в сортире.
– Глеб...
– Задери платье, мать твою, пока я его не порвал!
Она подняла ткань подола до талии и всхлипнула, когда Глеб опустился перед ней на колени. Раздался треск, и он плотоядно ухмыльнулся, забирая то, что осталось от её порванных трусиков, и запихивая их в карман.
– Положи ногу мне на плечо и смотри в зеркало.
Еся выполнила его приказ, снова попадая во власть Глеба. Ряд настенных зеркал отражал то, что творилось с ней - задранное платье, мужчина, сидящий возле неё на коленях и его пальцы, раздвигающие складки её влажной плоти.
– А теперь постарайся громко не орать, если ты не хочешь, чтобы твой муж нас здесь застал.
Еся застонала, прикусила губу почти до крови, закрыла глаза и откинула голову назад, когда Глеб вбил в неё два пальца.