Пролетая над гнездом продаж
Шрифт:
Я объявил тайм-аут и влил в каждого из нас этот оздоравливающий нектар. Поляку сразу похорошело, нам тоже. Наш восточно-европейский гость воспрял и защебетал восхищенно:
– О! Это просто прекрасно! Это просто возвращение к жизни с того света!
– Вот Ежи, видишь! А ты нам не верил,– вальяжно, со значением проговорил мой коллега.
– О!!! – поляк был в восторге, и всем своим видом давал понять, что преисполнен раскаяния за свое неверие. В этот момент зазвонил телефон. Витя снял трубку:
– Здорово!!! – проговорил он.
– Нет, не помню, – повернувшись ко мне, он проговорил, – Где мы вчера
– У собора Василия Блаженного, – уплетая еще горячий «Сырный карман», ответил я. Трубка сползла вниз, глаза расширились.
– Где-где? – Витя переспросил меня надтреснутым голосом.
– На Красной Площади, у Собора Василия Блаженного, – вновь ответил я.
– На Красной Площади, у Собора Василия Блаженного, – повторил Витя в трубку.
Я подлил микстуры поляку и себе водки.
– Давай, Ежи, прозит.
Поляк выпил штофчик, ему явно становилось все лучше и лучше.
– Ты представляешь, мы были там и ничего с тобой не помним. Блин, обидно,– Витя продолжал трепаться по телефону
– Слушай, – он, прижав трубку к груди, опять обернулся ко мне.– а чего у него с носом? Подрались что ли вчера?
– Да нет, – закуривая, проговорил я, – это мент его «Демократизатором» проверил, ткнул в хрюшу, думал что в машине труп.
Витя стал ржать и, задыхаясь от смеха, проговорил в трубку:
– Это тебя мент проверил, думал что ты труп. Да, дубинкой в дыню сунул – и, повернувшись ко мне, испуганно, – а бабки где?
– В прихожей, – я затягиваюсь настоящим «Мальборо» и наливаю себе рюмку.
Витя идет в прихожую, находит чемодан. Вернувшись, поднимает трубку и говорит:
– Все в порядке. Идешь ко мне? Давай, по пути захвати бутылку водки и чего-нибудь покусать.
– Ежи, – положив трубку, обращается он к поляку, – давай по рюмашечке и партейку сгоняем по быстрому. Скоро Митя придет.
Митя пришел, принес водку, скумбрию, лимон, лук, лаврушку. Витя и Ежи играли в шахматы, я с Митей готовили скумбрию. Делается это так: Скумбрия кладется под струю холодной воды и размораживается, затем отделяется голова и выкидываются внутренности, а сама тушка, разделенная на три части (мы их называли «порциями») натирались смесью из черного перца и соли, внутрь помещались ломтик лимона, несколько колечек лука и лист лавра. После чего все это дело выкладывалось на противень, который, соответственно помещался в духовку. Блюдо готовится крайне быстро, я ставил рекорд- 38 минут. Кстати, очень неплохое развлечение получается. В ходе процесса, ведя разговоры, вы занимаетесь пьянством. Приятно, практично, к тому же вы получаете великолепную горячую закуску. Скумбрию.
Скумбрия поспела к тому моменту, когда Ежи проигрывал уже третью партию. Мы с Митей прервали этот шахматный марафон, прогнали Витю с его доской, подали горячее и водку. Под горячее она пошла на ура. Употребляя водку с рыбой, мы разговаривали про Ельцина, Россию и историю вообще. В ходе беседы мы дружно пришли к выводу, что России не везло с царями, и богатствами российскими неумело пользовались, и в основном воровали все и всё, что можно. Грустно вздохнув, Витя проговорил:
– Да, господа, надо осознать: хватит сосать Россию, – он повернулся к Ежи, – Слышишь меня, Ежи?
– Да, – довольно благодушно проговорил Ежи.
– Что да? Ежи, хватит сосать Россию! – Витя явно быковал.
– Слушай,
– Нет, – с трудом подымая голову, проревел Витя, – нет! Ежи… Ежи не будет сосать Россию.– он обнял рукой затылок Ежи и прижался лбом к его лбу, – Ежи не будет сосать Россию, – скрипнув зубами, прорычал Витя. Непонятно чем бы это все это закончилось, если бы не зазвонил телефон.
– Возьми трубку, – икнув, меня попросил Витя. Я снял трубку. На другом конце провода раздался встревоженный мужской голос. Это искали нашего поляка. Я дал ему трубку. Он что-то пробормотал, затем, повесив трубку, сообщил, что ему пора. Витя прорычал:
– Ежи, апостольскую.
– Так уже пили уже апостольскую, – я пришел на помощь поляку.
– Ни хрена! Апостолов двенадцать было….
Тут загудел даже Митя:
– Ты чего разошелся-то? Ему что, за всех двенадцать апостолов отдуваться прикажешь? Да это еще сутки бухать!
– Ну, тогда… Стремянную!!!
– Да иди ты!
Мы быстро спустились вниз, внизу уже стояла машина. Мы помогли поляку сесть в машину и помахали ему рукой. Машина тронулась.
– Ежи! Странное какое для поляка имя, – проговорил я.
– А это не его имя, – вдруг сказал Витя. Мы дружно посмотрели на него:
– А чего ты его тогда Ежи звал?
– Да, – махнув рукой, ответил Ежи, – все они Ежи.
Мы молчали и смотрели на Витю. Он, молча повернувшись, пошел обратно. Мы пошли следом. Допивать водку и слушать группу «Ноль». Пытались при этом играть в шахматы. Не получилось. Витя отлучился из комнаты, то ли покурить, то ли поискать чего в холодильнике. Мы с Митей двигали фигуры. Неожиданно раздался звон разбитого стекла. Мы окликнули Витю. Он ответил, что все нормально. Через некоторое время из соседней комнаты донеслось какое-то бубнение. Мы отложили партию и пошли посмотреть. То, что мы увидели, нас очень впечатлило. Витя, стоял у кровати, на которой раньше спал его отец, приезжавший к нему в гости. Положив на эту кровать разбитый ночник, он держал в руке другой конец провода. Что-то, пробубнив себе под нос, он поднял голову, посмотрел на фото отца, висевшее над кроватью, и проговорил со страстью и бычьей яростью: « Прости меня, пап, я – чудак!!!» Мы хором грохнули. Витя застеснялся. Мы вместе прошли на кухню, выпили еще по рюмке, после чего Витя стал быковать. Он через каждые пять минут начал интересоваться, не портит ли он нам вечеринку. Мы устали ему отвечать , что нет. Решили идти спать. Проснулись в воскресенье. Вызвали машину, поехали на дачу, в баню, оттягиваться. Парились весь день. Там же заночевали. В понедельник единой и спаянной группой заявились на работу.
Это был особый понедельник. Именно в этот понедельник я впервые столкнулся с сетевым маркетингом. Это произошло так. Витя и Митя лениво играли в компьютер в какую-то игру типа «Золотой Секиры», я принимал входящие звонки. Где-то ближе к обеду в день постучали, я крикнул: «Войдите!» Дверь открылась, и показался молодой человек. Хотя нет, это был не человек, это были два ведра искусственного оптимизма.
– Здравствуйте! – волна бодрости наполнила наш офис, и нам стало тесно.
– Здравствуйте, – настороженно, нестройным хором, ответили мы.